Царствие Снегиря

Вы завистливы по отношению друг к другу, вы более того, тайно и явно друг дружку ненавидите и вся история это сплошная череда войн и конфликтов, сдерживаемых только либо сильной Россией, либо Америкой. И пятьдесят лет для истории – это миг! Это секунда! И вы, такие наивные, развесили уши – поверили своим идеологам, что изменился европейский менталитет, что европейцы стали миролюбивы и дружелюбны, демократичны и терпимы… Менталитет вырабатывается не десятилетиями, я тысячелетиями. И у европейцев теперь такое же отношение друг к другу, как и в середине двадцатого века, или в его начале… Такие же тайная или явная ненависть, презрение и недоверие, такие же зависть и высокомерие… Посмотрите на французов, что они говорят о бельгийцах! Они высунув язык и тараща глаза на проезжающего по автостраде чудака с буквой "бе" на заду авто показывают ему оттопыренный палец и орут "бэ-э-э-э-льж"! А что говорят англичане об испанцах, когда возвращаются из отпуска на Майорке? И все это без внешней причины! А если добавить эту внешнюю причину в виде кризиса? Стоит перестать России качать вам свой газ, и в тот же час странам Залива задрать цены на нефть! Вы передеретесь из-за бензина и топлива для квартир…

– Герр Фогель, вы сильно преувеличиваете опасность европейских разногласий – Европа научилась находить консенсус.

– Да, покуда она была более или менее благополучна. Но вы забываете о влиянии еще двух факторов: потерей европейскими странами безусловной доминанты белой национально – образующей компоненты… И второе – вы все время упорно не желали и не желаете воспринимать Россию, как европейское государство. Вы строили Европу без России – и за это поплатились теперь. Даже Черчилль и тот понимал, что Европу придется разделить в угоду интересам России… и отдал нам Польшу с Прибалтикой и Чехию, и Венгрию… Вы помните… Отдал, дабы сохранить для Запада остальную Европу. Но вы решили, что это не правильно, и захотели выдавить Россию из Европы. Но это так же ошибочно и бесперспективно, как Риму отгородиться от варваров Атлантическим валом. Вы поплатились за свою ошибку – построить процветающую Европу без России. Теперь Россия уже не успокоится, получив лишь Польшу да Прибалтику.

– В истории всегда бывали периоды завоеваний и освобождений, конкист и реконкист…

И мы понимаем, что до Золотого Века еще далеко. И что история не кончилась двадцатым веком. Вероятно, настанет время и российского завоевания Европы, как было арабское завоевание или татаро-монгольское.

– Но и Европа с ним изменится!

– Да, изменится. Европа изменится к лучшему. И русские изменятся. И… И вообще, давайте вернемся в зал, ведь там нас ждут прекрасные дамы!

Когда Олег с Травелом снова вошли в большую гостиную, Анечка, которой так шло глубокое декольте, взяла Снегирева под руку и шепнула, склонившись к самому его уху, – я совершенно счастлива…

– И я, – ответил ей Олег.

9.

– Ну и что, что вы хотите в Прагу, нам то до этого какое дело? Президент приказал призывать женщин, и мы их призываем в армию и милицию, а не путевки в дома отдыха раздаем! Мы не туристическое агентство, в конце – концов. Эта пришла – ей в Прагу надо в дивизию "Петр Великий", другая придет – ей в Париж приспичит, а там, между прочим, германская зона…

Марина сидела напротив пожилой майорши, одетой в мятый китель, неопрятно облегающий ее студенистые телеса. Майорша курила и не зло ругала Марину, за то, что та придя по повестке, стала вот просить… Ну пошлите меня в Пра-а-а-агу! Ну пожа-а-а-а-алуйста! – и ведь вот какая штука, взятку то теперь никак не дать! – думала про себя Марина, – денег теперь военным платят, – девать им некуда скоро станет ихнего золота! А и деньги ни на что особо и не нужны – продуктов и одежды в магазинах – изобилие. И все по чисто символическим ценам. Квартиры вот дают практически даром… Получается, что и взятку не дать! А как тогда попросить? Была бы майор – мужчиной, можно было бы переспать, да выпросить, чего хочешь. Но они так специально и поставили в бабский отдел – баб…

– Ну пожа-а-а-алуйста, ну что вам стоит, – продолжала канючить Марина своим писклявым голоском.

– А что у тебя в Праге то, что тянет? – поинтересовалась наконец жирная майорша.

– Мужчина там, любовник… бывший… – Марина подумала, и решила соврать, чтоб баба эта толстая не позавидовала ее женскому счастью – ее то жир-трест – видать никто не любит, – бросил меня любовник, а теперь он, я точно знаю, в питерской дивизии – "Петр Великий".

– Бро-о-о-осил!? – задумалась майорша, – это нехорошо. А кто он? Может я справки наведу?

– А можно не говорить? Я стесняюсь, – Марина испугалась, что назови она Олега, ее тогда точно туда никогда не пошлют, – побоятся за своего большого начальника.