Царство Божие внутри нас

Перво-наперво вложил он в нас как печать родства с Ним благородную божественную искру, — в сокровеннейшую глубину нашей души, которая сокровенней нам и много ближе, чем мы сами себе, но все же чуждую и незнакомую нам, т. е. нашей самости. Сохраняй мы порядок, т. е. обращаясь более внутрь, чем вовне, мы знали бы об этой божественной искре, оставались бы с самими собой и были внутренне едины.

Источник первой добродетели, преданности, мы найдем и в своем внешнем, и в своем внутреннем человеке — во всех направленных вовне склонностях, которые привязывают нас к преходящим вещам, увлекая в ничто и одновременно выявляя слабость нашей природы, которую любой пришедший извне соблазн может увести ко греху, розни и отдалению от Бога, делая однако же очевидным, что всякая одержимость внешним ведет в сгущение тьмы, в ночь небытия, настоящая же преданность внутреннему приводит к свету Божьему внутри себя.

Вторая добродетель — истинная божественная любовь. И эту силу тоже вложил в нас Бог. один учитель сказал, что невозможно человеку жить без любви: это все равно, что жить без души. Если человек в ладу и единении с самим собой, он будет любить Бога больше, чем самого себя. Но многие отдают и любовь свою, и преданность мнимым целям — вовне, в мир, сущностям и вещам, вместо того, чтобы направлять их внутрь: к Богу и к вечной жизни. Но и здесь возможен поворот от внешнего к внутреннему.

Третья добродетель — отрешенность. Она возникает из благоразумия и смирения. Все, сотворенное без смирения, лишено света внутреннего солнца и ведет в темноту, смуту и заботы. Истинное же смирение, напротив, учит нас и помогает оставлять все заботы и самих себя и отрешенно предаваться воле Божьей.

Тем самым вновь мы возвращаемся к первой добродетели, преданности: как только вверяем мы свои  заботы и себя самих Богу, он печется о нас (Ср. Мф. 6, 25—34). Если следуем мы воле Божьей, то ведет нас Он. И чем ревностней обращаемся мы вовнутрь, чем совершеннее вверяем себя Богу, тем лучше чувствуем Его руководство, Его дары и помощь. Если же он зовет нас, а мы в это время обращены вовне и преданы вещам, то пригибает он нас, и заботы делаются огромны, как горы. Если же находит он нас обращенными вовнутрь, готовыми осознать ничтожность своего Я и во всем с радостью вверяться Ему, то он возвышает нас до Себя.

Хотя он помогает нам и тогда, когда мы не осознаем этого в нашей обращенности вовне, но возвратившись в самих себя, нам становится понятно, сколь сильно влечет он нас к себе, сколь мудро нами руководит и как все, даже самое ничтожное, устроено и сочленено Им, дабы послужить нашему благу.

Мы поступим правильно, если будем ощущать себя городом, осажденным врагами, и выставим стражу на всех воротах и на всех стенах, через которые может напасть и ворваться враг, туда, где наша природа слабее всего, — дабы предупредить всякое проникновение. А враг, внешний мир, пытается повергнуть нас в ужас и сокрушение, напоминая о нашей слабости и бессилии и стараясь внушить нам: «Почему тебе хочется жить в заботах и страхе перед тем, что принесет тебе день грядущий? Открой нам свои  двери, живи в радости и свободе, подобно тому, как живем мы снаружи, наслаждайся жизнью, пока можешь!»

От скольких соблазнов надобно поостеречься, покуда еще день, дабы не охватил нас мрак, и не пересилила обращенность к миру, и враг не ворвался бы в нашу душу, сделав невозможными возврат и спасение. Нужно, смирив себя, обратиться со своей любовью и доверием внутрь, оставить всякую заботу о самих себе и вверить ее Богу, чтобы он заботился о нас.

Как раз тогда, когда соблазны и вызовы мира ввергнут нас в сомнения и отчаяние и мы подумаем, что все потеряно, нужно всецело обратиться вовнутрь и все заботы полностью вверить Богу.

Если приближается буря и судну грозит опасность сесть на мель у незнакомого берега, нужно бросить якорь, чтобы он зацепился за самое дно. Тогда судно в безопасности. Так и мы, когда бушуют волны забот, когда болезни и душевные горести одолевают нас и грозят уничтожить, оставим все внешнее, бросим якорь веры в глубину своей души и будем искать опору в Боге. Тогда мы будем в безопасности.

Пусть это доверчивое предание своих забот Богу станет второй нашей добродетелью, но и сами будем поступать праведно. Ибо думать и жить неправедно и в то же время доверяться Богу — грех против Духа. Нет, пусть наше доверие погрузится в осознание ничтожности своего Я, в исполненную совершенной любовью уверенность в присутствии Божием и в добровольное отвращение от всего внешнего. Ибо из такого отвращения происходит истинное возвращение к Богу и тем самым защищенность в Боге.

Да и почему не препоручить и не передать нам с абсолютным доверием все Тому, Кто дал нам жизнь и наделил нас столь безмерной благодатью? Поэтому оставим вещи, заботы и себя самих — и предадим себя и их Богу. Тогда якорь суденышка нашей жизни укрепится в божественном дне, и мы — в безопасности и за гранью забот.