Царство черной обезьяны

– Неужели б'oльшую, чем вы во время перевязок?

– М-да, вы правы. Не знаю, что вам сказать. Честно.

– Подобное поведение может повториться?

– Знаете, если собака позволяет себе обидеть ребенка один раз, рецидив возможен.

– И что же нам делать?

– Пока будем лечить пса, наблюдать за ним. Посмотрим на его поведение после выздоровления. Но ребенка сюда приводить больше не стоит. Навещайте, если не передумали, сами, без девочки. Или и вы больше не придете?

– Приду. И буду ходить, пока не разберусь в причинах происшедшего. Если вариант бешенства исключается…

– Я этого не говорил! Мы сделаем еще один, более тщательный анализ, и только потом версию бешенства можно будет исключить.

– А могло повлиять на психику пса его участие в собачьих боях?

– Естественно! У людей крыша едет в условиях постоянной агрессии, что же говорить о животном! К тому же, как вы говорили, постоянно избиваемом животном! Вполне вероятны приступы неадекватного поведения. – Ветврач оживился, возможность объяснить поведение симпатичного ему пса вдохновила его. – И я очень рад, что вы не отказываетесь от него, несмотря на то что пес едва не покалечил вашу дочь.

– Если бы захотел – покалечил, но Май сумел сдержать себя. Слышишь, Никусь?

– Да, – равнодушно ответила девочка, ставшая вялой и апатичной. – Мама, я домой хочу.

Глава 12

Теперь надо придумать для Катерины подходящую версию происхождения Никиного ранения. Говорить ей, что это сделал Май, не стоило, прощения псу не будет. Домоправительница наша, как и большинство выросших в сельской местности людей, к животным относилась соответственно – как к домашней скотине. И понять, почему мы считаем гиганта членом семьи, искренне не могла. Да, она любила пса, баловала его вкусненьким, скучала, когда он пропал, но, узнай баба Катя, что Май посмел обидеть ее солнышко Никочку, скотину вон из дома! Да, конечно, она не имеет права распоряжаться, она ведь не хозяйка, но мы уважаем ее мнение, и лишние ссоры нам ни к чему.

Я же так не могла. К сожалению или к счастью – не знаю. Мой ребенок – главное в моей жизни, это аксиома, я любого порву в клочья за нее. И травмируй пес дочку всерьез – места в моей жизни для него не осталось бы. Но ведь он, несмотря на непонятный всплеск агрессии и ненависти, сумел сдержать себя!

Ладно, пусть выздоравливает, а потом попытаемся разобраться, что тут к чему. А пока в ближайшей перспективе – возвращение домой и грозная фигура бабы Кати на горизонте.

Я попросила ветврача вывести нас через служебный вход, встречаться с мохеровой дамой не хотелось. А то появится потом статья в какой-нибудь страдающей желтухой газетенке: «Жена Алексея Майорова жестоко избила несчастную старушку!»

Машина наша, к счастью, стояла ближе именно к служебному входу, так что отбытие прошло незамеченным.

А то, что меры предосторожности вовсе не были лишними, я поняла, выруливая со стоянки на проезжую часть. Несмотря на раритетный мохер, бабка оказалась вполне продвинутой. Или же кто-то из очереди, узнав от трындючей коробочки, что в ветеринарной клинике находится семья Алексея Майорова, решил подзаработать на этом. Во всяком случае, у входа в клинику уже маячила парочка папарацци.

Ну что ж, значит, ближайшие день-два я сюда приезжать не буду. Доктор предупрежден, для всех интересующихся мы сегодня забрали свою собаку и больше здесь не появимся. Думаю, терпения папарацци хватит в лучшем случае на день. Да и потом – подумаешь, новость! Так, новостишка.

Пристегнутая к детскому сиденью Ника грустным воробышком нахохлилась у меня за спиной.

– Малыш, – я посмотрела на дочку в зеркало заднего вида, – не расстраивайся ты так, все наладится, вот увидишь! Просто Маю все те месяцы, что он провел у злых людей, было очень плохо. Его били, заставляли драться с другими собаками. Понимаешь, это была сплошная боль и ненависть.

– Понимаю, – прошептала девочка. – Но ведь я его люблю! И он меня любит. Любил…

– Любит, Никусь, любит, не сомневайся! – Очень хотелось повернуться, чтобы посмотреть, не плачет ли опять ребенок, за спиной послышалось подозрительное сопение.

Но на дорогах Москвы (и не только) категорически не рекомендуется вертеться, сидя за рулем. А также красить ногти, ресницы, губы и прочие раскрашиваемые части тела. Количество телок в навороченных машинах приобретает катастрофические размеры. Именно телок – мне эти особи женского пола напоминают персонажей старого кукольного мультика «Буренка из Масленкина». Там все коровы были губасты, глазасты, си… гм, с большим выменем и роскошными длинными волосами. Правда, они не посещали весьма популярных нынче курсов стервологии и стервоведения. Вероятно, потому, что знали – изначально слово «стерва» означало павшую, то есть сдохшую лошадь. Падаль, короче. А становиться падалью раньше срока любая здравомыслящая корова не хочет. Но то корова, а тут – телки.

Почти всю дорогу до дома я старалась утешить дочку, отвлечь ее придумыванием версий для бабы Кати. Но развеселить ребенка так и не удалось, Ника апатично роняла тусклые «да» и «нет», пеплом рассыпавшиеся по салону автомобиля.