Царство Флоры

– Отвечу вам словами Бунина: «Я всю жизнь отстранялся от любви к цветам. Чувствовал, если поддамся – буду мучеником. Просто взгляну на них и уже страдаю. Что мне делать с их красотой?»

– Страдаете, мучеником боитесь стать. Чего ж мучиться-то? Значит, цветы для вас просто материал, товар?

– Нет, не совсем, – Балмашов снова усмехнулся.

– Помните, вы мне еще свои стихи читали там, в Воронцове. Я так понял, что цветы для вас – как люди, совсем как люди.

Следователь прокуратуры отодвинул от себя клавиатуру компьютера. Ждал, не вмешивался.

– Так и есть. Я же флорист. Это мое призвание.

– Вы поменяли замки в доме?

– Нет. Знаете, я вспомнил, у меня же проведена охранная сигнализация. Я могу сдавать себя и свой дом на ночь под охрану.

– Уже сдавали?

Балмашов пожал плечами.

– Вы нашли убийцу Марата? – спросил он.

– Ищем. А кто вам сообщил о его убийстве?

– Сергей. Вы же его допрашивали.

– Я был у него в гостях, так же как и у вас. А вы всегда просите его сопровождать вас в такие учреждения, как наше?

– Я в таких учреждениях всего второй раз в жизни.

– Мы ищем не только убийцу, но и того, кто на вас напал. На вас ведь напали?

– Да, на меня напали. И вы меня об этом сколько раз уже спрашивали. Я не понимаю, вы не верите мне, что ли?

Колосов помолчал. Потом продолжил нейтрально:

– Мы ведем розыск, Андрей Владимирович. В прошлый раз вы говорили, что в ночь нападения гуляли у озера.

– Я не гулял. Я объяснял вам – я решил пройтись перед сном. Мне нужно было увидеть некоторые прибрежные участки.

– Ну да, в лунных лучах, при свете фонарика. Я помню, помню. Вы частенько жертвуете сном ради прогулки?

– Я вас не понимаю.

– В тот вечер, когда мы виделись с вами в Воронцове, точнее, в ту ночь, вы ведь тоже совершили прогулку, точнее, поездку.

– Поездку?

– Ну, как же, на машине-то, соседи еще «Мерседес» ваш видели на дороге поздно ночью.

– Это не была прогулка.

– Дело, значит, погнало из дома неотложное?

– Мне пришла в голову идея. Внезапно, неожиданно. Это был порыв вдохновения.

– И куда же вы поехали, если не секрет?

– А почему это вас интересует?

– Как раз в эту ночь был убит ваш знакомый адвокат.

– А, понятно… Я так и думал. Сережу вы тоже спрашивали, где он был, что делал.

– Он вам рассказал о нашем с ним разговоре?

– Сразу же. Мы ведь друзья.

– Куда вы ездили ночью?

– В Старогрязново.

– К Гурнову в оранжерею?

– Нет, не в оранжерею. Я осматривал участок.

– Ночью?

– Там идеальная подсветка. Я не мог ждать до утра. Идея требовала выхода. Вы видели, какой там сейчас пустырь?

– Ничего себе пустырь. Имение загородное.

– Безвкусица сплошная. Гурнов ничего не смыслит в красоте, но хочет ею обладать. Хочет жадно.

– А-а, я вспомнил: олигарх Гурнов живет на белом свете лишь для того, чтобы давать вам средства и возможность выражать себя творчески…

– Он хочет, чтобы я занялся ландшафтным дизайном, устроил ему парк. И я согласился. Я покончу с тем безобразием, которое там сейчас, сделаю свой собственный парк, по своему проекту. Такой, как я его вижу, представляю. Я начну с нуля. Дворянские усадьбы, английские парки, сады русских бар – ничего этого давно уже нет. Я создам нечто совершенно новое. Если потребуется, в корне изменю ландшафт, заставлю насыпать холмы, проведу канал, вырою пруды. Гурнов даст денег на все, он обязан… он должен… Он живет только потому, что я этого хочу, лишь для того, чтобы я, я мог создать то, что будет восхищать и через сто, и через двести лет. Наперекор всему – нашему климату, нашему менталитету, назло нашей национальной тяге к разрушению, к хаосу.

– Ночью вы поехали в Старогрязново, чтобы насыпать холмы и проводить каналы?

– Не иронизируйте. Ночью порой лучше видишь главное. Детали – да, днем, а главное… У меня внезапно возникла идея. Меня осенило. Я должен был посмотреть, сравнить. И я поехал. Строгрязново… название-то какое, вы подумайте. Оно сотни лет было «грязным». А я устрою там райский сад, Эдем.

– Охрана может подтвердить, что вы были там?

– Я не въезжал в ворота. Не хотел никого беспокоить. Это же чужое владение. Я остановился на берегу реки. Там забор не мешает видеть все как на ладони.

«Свидетелей нет, я так и думал, – Колосов мысленно подчеркнул этот важный факт. – А значит… снова все ложь. Но доказательств тому, что он рванул не в Старогрязново, а в Москву, на Краснопресненскую набережную, подстерегать Голикова, тоже нет».

– Вы закончили, Никита Михайлович? – спросил следователь. – Тогда снова вернемся к протоколу.

Колосов поймал на себе взгляд Балмашова. Было такое ощущение, словно… Словно по стеклу провели наждаком. Потом Балмашов усмехнулся. Достал из кармана платок и аккуратно промокнул уголки губ, где скопилась слюна.

Глава 27 ГИАЦИНТ