Царство Флоры

И тут Колосов изложил данные, полученные буквально перед самой оперативкой из информационного центра. Утром он сделал там запрос относительно новой фигурантки. И ответом банка криминальных данных был крайне заинтригован.

— Сама Пегова не судима и не привлекалась к уголовной ответственности. Но вот тут из ИЦ информация на ее отца. Пегов Игнатий Львович, 1935 года рождения, уроженец Днепропетровска, он же Самсонов, он же Скрипченко, он же Головнюк. Кличка Король. Один из известнейших и влиятельнейших столичных скупщиков краденого в семидесятых-восьмидесятых. Специализировался на приобретении похищенного антиквариата и драгоценностей. Две судимости, кроме этого, проходил подозреваемым по нескольким уголовным делам — разбойным нападениям на квартиры с целью похищения опять же антиквариата и ювелирных изделий. Он проходил именно как скупщик. В том числе неоднократно допрашивался и по делу об убийстве актрисы Зои Федоровой. Последний раз был осужден в 84-м за спекуляцию чеками тогдашнего валютного магазина «Березка», он и раньше подобные аферы проворачивал.

— Он жив? — спросил шеф.

— По нашим данным, три года назад умер в Саратове, где проживал после освобождения. Дочь его, как выяснилось, живет в Москве в собственной квартире. С 84-го года Пегов находился с ее матерью в разводе. Однако она его единственная дочь. И Бойко-Арнольд, а возможно, и Суслов — Аркаша Козырной — поддерживали с ней отношения. Что это были за отношения, я и хотел бы выяснить. И вообще, понаблюдать за этой дамочкой. Насколько я знаю, — Колосов хмыкнул, — о ее папаше в прошлом много разных слухов ходило. Скупщик краденого он еще тот был и никогда своих подельников не сдавал и секретами не делился. Возможно, он хранил какие-то ценности еще с прошлых дел, перед смертью рассказал об этом дочери. Во всяком случае, думаю, что интерес таких, как Бойко и Суслов, к ней был неслучаен.

— Помню я этого Пегова… Если это тот Пегов, ну да, наверняка тот, Игнашка Король… Я тогда только в уголовный розыск пришел. Как время-то летит! — Шеф вздохнул. — По-твоему, наружное наблюдение что-то конкретное даст?

— Посмотрим, — уклончиво ответил Колосов. — Прежде чем допрашивать дочку, лучше понаблюдать, чего она вообще стоит.

Машина наружного наблюдения, не мешкая, отправилась на Долгоруковскую улицу. Личность Пеговой еще требовалось установить через местный дэз, чтобы, не дай бог, не перепутать с кем-то другим.

Колосов сидел у себя в кабинете. Итак… Что же произошло вчера, о чем он умолчал? Странно, но это происшествие отчего-то никак не выветривалось из его мыслей. Вроде бы надо забыть, как досадный малоприятный эпизод. Но нет!

Итак, вчера они сидели с Катей в баре допоздна. Да, танцевали, это потому что он настоял. Да, ему пришлось съесть тот самый жаренный на углях стейк — это потому что она настояла — Катя. Чтобы он хоть чем-то был занят — кроме. Хотя бы едой. И все это время она болтала без умолку, рассказывая о том, как «ну совершенно случайно оказалась в Афанасьевском переулке перед витриной магазина «Царство Флоры».

Колосов вспомнил Балмашова — у него, оказывается, не только дом и база в воронцовских благословенных угодьях, но и магазин в самом центре Москвы. Крутой мужик. А на вид… Нет, что-то с ним не так, не укладывается в привычную схему крутого успешного бизнесмена, у которого в принципе все — и хорошее, и плохое — на лбу написано.

И надо же быть такому совпадению, что эти двое — Аркаша Козырной с Арнольдом — ездили именно к нему за цветами! И дочка этого барыги, Фаина, тоже оказалась подвязана к ним пока еще тоненькой, хлипкой ниточкой.

Может быть, в связи с этими вновь открывшимися обстоятельствами стоит взглянуть на рассказ самого Балмашова о нападении под несколько иным углом? Нападение имело место быть. Стоп. Но он ведь сам выезжал туда, на эту Троицкую Гору. И сам все там осматривал. На месте никаких следов. Ну хорошо, пусть там грязь, глина раскисшая, которая следы не хранит, но хоть что-то должно было выдать ту ночную погоню, борьбу, когда его повалили и начали душить, как он говорит, пакетом, — поломанный кустарник, оторванные пуговицы. Но там никаких улик — нет ни пакета, ни фонаря, который Балмашов якобы бросил. Куда все это делось? Дачники нашли, подобрали? Дети? Но по той тропинке действительно никто, кроме рыбаков, не ходит. Все — и дачники, и детвора — предпочитают сразу к озеру напрямик, к месту, где можно купаться. А та тропинка упирается в болото.