Царство количества и знамения времени

Мы только что сказали, что «единицы» различаются между собою в чистом количестве только нумерически, и в самом деле, здесь нет никакого иного отношения, в котором они могли бы быть различны; но в действительности это показывает, что это чистое количество поистине и с необходимостью располагается под всяким проявленным существованием. Здесь уместно напомнить то, что Лейбниц называл "принципом неразличимых", в силу которого нигде не могут существовать два идентичных существа, то есть сходных между собою во всех отношениях; как мы уже показали, это есть непосредственное следствие беспредельной универсальной возможности, которая влечет за собою отсутствие всякого повторения в частных возможностях; можно еще сказать, что два бытия, предполагаемые тождественными, поистине будут не два, но совпадая во всем, они будут в реальности одним и тем же бытием; но говоря точно, для того, чтобы два бытия не были тождественны или неразличимы, надо чтобы между ними всегда было какое-нибудь качественное отличие, следовательно, их детерминация никогда не будет количественной. Именно это выразил Лейбниц, сказав, что никоим образом не является истинным то, что два бытия, каковы бы они ни были, отличались бы между собою только solo numero (одним числом); в приложении к телам это нацелено против концепций «механицистов», таких как Декарт; он говорит еще, что если бы они не отличались качественно, то "это не было бы далее и бытием", но нечто сравнимое с частями, совершенно между собою сходными, гомогенного пространства и времени, у которых нет никакого реального существования, но которые являются лишь тем, что схоласты называли entia rationis (мысленная сущность). Отметим, впрочем, по этому поводу, что у него самого не было удовлетворительной идеи о природе пространства и времени, так как когда он определяет первое как "порядок сосуществования", а второе "как порядок исследования", то рассматривает их с чисто логической точки зрения, которая как раз сводит их к гомогенным вместилищам, лишенным какого бы ни было качества и, следовательно, всякого действительного существования. Он, таким образом, не отдавал себе отчета в их онтологической природе, мы хотим сказать, реальной природе проявленных пространства и времени в нашем мире и, следовательно, существующих на самом деле в качестве условий, определяющих тот особый способ существования, который и есть в собственном смысле слова телесное существование.

Из этого определенно следует вывод, что единообразие, чтобы быть возможным, предполагает существа, лишенные всякого качества и сведенные к простым нумерическим «единицам»; такое единообразие в действительности никогда не может быть реализовано, а все усилия реализовать его, в частности, в человеческой области, могут иметь своим результатом более или менее полное лишение существ их собственных качеств и создание из них чего-то такого, что похоже, насколько это возможно, на простые машины, так как машина, типичный продукт современного мира, как раз есть то, что в наивысшей из достижимых степеней представляет преобладание количества над качеством. Именно к этому ведут с собственно социальной точки зрения «демократические» и «эгалитарные» концепции, для которых все индивиды между собой эквивалентны, что ведет за собою абсурдное допущение, что все должны быть равно способными, безразлично к чему; это «равенство» есть нечто такое, чему природа не дает никакого примера по тем же причинам, которые мы только что указали, потому что оно не было бы ничем другим, как совершенным подобием индивидов; но очевидно, что именем этого так называемого «равенства», которое является одним из самых дорогих для современного мира "идеалов наизнанку", индивиды действительно делаются настолько похожими друг на друга, насколько это позволяет природа, стремясь прежде всего всем навязать единообразное воспитание. Само собою разумеется, что как, несмотря на все, нельзя полностью устранить различие в способностях, так и это воспитание не даст для всех одинаковых результатов; но однако слишком ясно, что если оно и не способно дать некоторым индивидам качества, которыми они не обладают, то оно, напротив, очень пригодно для того, чтобы задушить у других все способности, превосходящие средний уровень; так, например, «уравнивание» всегда осуществляется по «низу», да оно и не может осуществляться иначе, потому что само оно есть выражение тенденции к низу, то есть к чистому количеству, которое располагается ниже всех телесных проявлений, не только под ступенью, занятой самыми рудиментарными живыми существами, но также и ниже того, что наши современники договорились называть "грубой материей" и что, тем не менее, еще далеко от того, чтобы быть полностью лишенным качества, поскольку оно обнаруживается для чувств.