Царство количества и знамения времени

Нечто вроде «предвосхищения» этого поглощения времени пространством, конечно же, совершенно не осознанное его авторами, встречается в недавних физико-математических теориях, которые трактуют "пространственно-временной" комплекс как составляющий единый и неделимый ансамбль; впрочем, часто этим теориям дают неточную интерпретацию, говоря, что они рассматривают время как "четвертое измерение" пространства. Правильнее было бы сказать, что рассматривают время как уподобляемое "четвертому измерению" в том смысле, что в уравнениях движения оно играет роль четвертой координаты, добавляемой к трем координатам, представляющим три измерения пространства; впрочем, неплохо было бы отметить, что это соответствует геометрическому представлению времени в форме прямой линии, недостаточность которого мы отмечали выше, но иначе и быть не может по причине чисто количественного характера теорий, о которых идет речь. Но то, что мы только что сказали, очищая до некоторой степени «вульгаризованную» интерпретацию, остается все еще неточным: в реальности, то, что играет роль четвертой координаты, есть не время, а то, что профанные математики называют "воображаемым временем";[102] и это выражение, которое само является особенностью языка, производного от использования совершенно «конвенциальной» нотации, принимает здесь достаточно неожиданное значение. Действительно, сказать, что время должно стать «воображаемым», чтобы его можно было бы уподобить "четвертому измерению" пространства — это, по существу, не что иное, как сказать, что нужно, чтобы оно перестало как таковое существовать реально, то есть что превращение времени в пространство, собственно говоря, реализуемо лишь в "конце мира".[103]

Из этого можно было бы сделать вывод, что совершенно бесполезно искать то, что может быть "четвертым измерением" пространства в условиях современного мира, что, по крайней мере, положило бы конец всем разглагольствованиям «неоспиритуалистов», о которых мы выше сказали уже несколько слов; не следует ли также из этого заключать, что поглощение времени пространством должно действительно пониматься как присоединение к нему дополнительного измерения, или же это только лишь "способ выражения"? По этому поводу можно сказать лишь то, что раз тенденция пространства к расширению больше не ограничивается и не подавляется тенденцией времени к сжатию, то пространство, естественно, должно тем или иным образом подвергнуться расширению, поднимающему в некотором роде свою бесконечность до высшей мощности;[104] но само собою разумеется, что речь идет о чем-то таком, что не могло бы быть представлено каким-либо образом, заимствованным из телесной сферы. Действительно, если время есть одно из определяющих условий телесного существования, то очевидно, что как только оно устраняется, мы оказываемся вне этого мира; в том, что мы называли в другом месте внетелесным «продолжением» того же самого индивидуального существования, простую модальность которого представляет телесный мир; впрочем, это показывает, что конец телесного мира никоим образом не есть конец этого состояния, взятого в его интегральности. Следует пойти и дальше: конец цикла, такого, каким является современное человечество, поистине есть конец "самого телесного мира лишь в некотором относительном смысле и только по отношению к возможностям, которые, будучи заключены в этом цикле, заканчивают тогда свое развитие в телесной модальности; но в реальности, телесный мир не уничтожается, а «преобразуется» и тотчас же получает новое существование, поскольку по ту сторону «остановки», соответствующей этому единственному мгновению, где времени больше нет, "колесо вновь начинает вертеться", чтобы пройти другой цикл.