Скрестив руки на груди, доктор Жирар с ненавистью посмотрела на него. Очевидно, Нгой относился к ней не лучше, поскольку едва не отпихнул ее в сторону, чтобы присоединиться к ним. Единственным, к кому клиницист проявлял хоть какое-то уважение, был его босс Нолан де Костер, но даже в этом случае почтительный тон явно требовал определенных усилий.
– Сэр, – натянуто произнес Нгой, – по-моему, сегодня мы добились значительного прогресса.
– Замечательно. Может, поделитесь с нашими новыми гостями тем, что удалось выяснить?
Нгой оглядел Фрэнка и Монка с ног до головы.
– Конечно, – отозвался он без всякого воодушевления.
И все же у него хватало ума не перечить. Врач подвел их к монитору компьютера. Несколько секунд пощелкав по клавишам, вызвал электронное изображение множества вирусных частиц.
Фрэнк напрягся, сразу узнав массу шестиугольных в плане икосаэдров, спаянных воедино своими шипастыми поверхностями. Он придвинулся ближе.
– Я недавно выделил тот же вирус из тканей странствующих муравьев. Но так и не понял, является ли он нормальным для данного вида, или же патогенным. – Он глянул поверх края монитора на ряд коек. – Мне требовались образцы, взятые у пациентов, чтобы определиться с этим.
Брови Нолана приподнялись.
– Правда? Вам удалось выделить возбудителя инфекции меньше чем за день?
– Меньше чем за четыре часа, – поправил его Монк.
Нолан посмотрел на Нгоя.
– На то же самое у нашей бригады ушло больше недели.
Признание этого факта вызвало сердитый взгляд главврача, и гнев его был направлен на Фрэнка. Но все же Нгой откашлялся, гордо выпрямив спину.
– Возможно, это и так, но сегодня нам удалось определить
Фрэнк задавался этим вопросом с самого начала. Вирус должен был развиться в живых клетках какого-то природного «хозяина», чтобы впоследствии проникнуть в более широкий мир, где в конечном счете и оказался патогенным.
– От какого животного он происходит?
Нгой надменно усмехнулся.
– Это не животное.
– Тогда что? – удивился Фрэнк.
– Это растение.
Шарлотта заметила потрясенное выражение на лице американского вирусолога.
– Растение? – в ошеломленной тишине переспросила она. – Это вообще возможно? Вы хотите сказать, что этот вирус происходит из какого-то дерева или куста?
– Или, возможно, древесного гриба, – признал Нгой. – Мы только что закончили анализ генетического кода вируса, который занял больше времени, чем мы рассчитывали, поскольку в нем ровно две тысячи двести тридцать шесть генов.
– Так много? – Фрэнк выглядел явно обеспокоенным. – Это делает его одним из самых больших гигантских вирусов, известных науке.
Шарлотта нахмурилась, услышав это определение. «Гигантский вирус?»
Нгой проигнорировал американца, продолжая обращаться исключительно к своему боссу.
– Значительная часть генома этого вируса остается неизвестной и не поддается классификации, но большой процент обнаруженных генов – по-видимому, самых старых – принадлежит как различным видам грибов, так и древним древовидным папоротникам, предположительно восходящим к доисторическим
Шарлотта покачала головой.
– Но как вы проследили геном этого вируса до вымершего вида?
Нгой раздраженно вздохнул. И все же его глаза засияли ярче. Он явно гордился своей работой и был только рад возможности развить тему.
– Дело в том, что генетические потомки кладоксилопсидов существуют и поныне. Это современные папоротники и хвощи. Методом «молекулярных часов»[71]
мы определили, что гены в этом вирусе намного старше, чем что-либо, обнаруженное у современных живых видов.– Итак, этот вирус прослеживается до древних деревьев, – задумчиво пробормотал Нолан. – Или, может, до грибов, связанных с этими деревьями.
– Похоже на то, – сказал Нгой. – Но мне хотелось бы составить филогенетическое древо[72]
и провести байесовский анализ[73], чтобы окончательно в этом убедиться.Шарлотта перебила его – у нее возник более насущный вопрос, когда она посмотрела через палату на ряд коек с пациентами.
– Все это замечательно, но я всегда думала, что вирусы растений не могут передаваться животным, не говоря уже о людях.
– Это не обязательно так, – вмешался Фрэнк. – Мы знаем три семейства вирусов –
При этой мысли у Шарлотты засосало под ложечкой, но Фрэнк еще не закончил.