Царство медное

– То есть вы не думаете, что васпы – это космические пришельцы, или демоны из преисподней, или биологические мутанты?

– Если только фигурально выражаясь, – угрюмо буркнул Виктор.

Динку засмеялся.

– Знаете, профессор, насколько это волнующе: увидеть детище рук своих! Узнать, во что эволюционировал проект, который когда-то пошел по своему собственному пути развития. Независимо от твоего желания и первоначальной цели.

– И что это было? – все еще хмуро спросил ученый. – Генная инженерия? Евгеника?

– Немного того, немного сего, – туманно ответил Динку. – Я сам не ученый, я лишь курирую проект. Но вы знаете, как это бывает. Не для прессы, конечно…

– Это ваши игры, – с раздражением отмахнулся Виктор. – А я в своей работе не допускал ничего сомнительного. Чего нельзя сказать о вас.

– Любой эксперимент изначально сомнителен, – возразил агент. – Надо обладать не только умом и соответствующим нюхом, но еще и смелостью воплотить в жизнь самые безумные идеи. Именно это отличает настоящего ученого. И я рад, что сегодня вы наконец-то решились.

Виктор на это не ответил ничего, но сказал:

– История знает немало примеров, когда подобный подход оказывался не только вредным, но и бесчеловечным.

– Как правило, осуждают только провальные проекты, – спокойно парировал агент. – Но когда цель достигнута, когда человечество получает такие качества, как увеличение силы и выносливости, продление молодости, усиление регенерации тканей, снижение риска различных инфекционных заболеваний, – кто вспомнит, насколько человечными были начальные разработки? Есть непреложное правило, профессор. И оно справедливо для всех эпох, и гласит: победитель всегда прав.

Слушая агента, Виктор вдруг подумал, что понимает, откуда взялась бесчеловечная логика Яна. Логика силы и власти, логика холодного ума, не обремененного моралью, но четко обозначившего цель и напролом идущего к ней.

Эта модель поведения проверялась веками. Возможно, она была единственно верной с эволюционной точки зрения.

– Мы исправляем порочность средств чистотою цели, – вспомнил Виктор. – Такая поговорка была в ходу у ордена иезуитов.

– И они были совершенно правы.

– А какая цель у вас?

– Модификация генома человека, конечно.

– Недурно! – Виктору захотелось язвительно рассмеяться, настолько пафосно прозвучало это заявление. – Создание высшей расы?

– Скорее, улучшение старой, – мягко поправил его Динку. – Человечество задавалось этим вопросом на протяжении веков. Но в Сумеречную эпоху, после того как последствия катастрофы были минимизированы, появилось больше возможностей осуществить это.

– Радиация, раковые заболевания, нежизнеспособные мутации…

– Не будьте так скептичны. – Динку недовольно поджал губы.

– Каким еще я могу быть, являясь «хозяином» васпы?

На этот раз агент посмотрел на Виктора с явным любопытством.

– Вы ощущаете эту связь в полной мере, не так ли? – спросил Динку.

Виктор тронул простреливший висок и скривился от боли. Агент удовлетворенно кивнул, будто получил ответ. Начал говорить, загибая пальцы:

– Головная боль. Тошнота. Слабость. Внушаемость. Что я еще не включил в перечень побочных эффектов?

Виктор подумал, что сюда хорошо бы вписалось разбитое сердце, но Динку вряд ли был романтиком.

– Я получил ускоренную регенерацию, – вместо этого сказал ученый.

– Это временно, – спокойно ответил агент. – Паразиты всегда живут за счет хозяина. Они дают что-то взамен, авансом. Но потом забирают с лихвой. Например, осы-наездники откладывают яйца в тела более крупных насекомых. Личинки наездника вылупляются внутри жертвы и постепенно пожирают ее изнутри.

Виктор судорожно сглотнул и едва не поддался порыву ощупать живот. Почему анализы и рентген ничего не показали? Что на самом деле происходит с ним сейчас?

– О, пока ничего страшного, – словно прочитав его мысли, успокоил агент. – Активные лимфоциты настроились на ваш организм и обеспечили что-то вроде зависимости от васпы. Пока вы просто внушаемы. Но если хотите, в нашей лаборатории можно провести ряд тестов, чтобы проверить, обратимы ли изменения.

– Васпы не тот вид, каким я хотел бы стать через несколько сотен лет.

Динку вдруг рассмеялся и замахал руками.

– О нет, нет! – воскликнул он. – Вы меня удивляете, профессор! Только не говорите мне, что всерьез приняли солдафона за будущее человечества!

Виктор угрюмо молчал.

– Так вы приняли! – Агент всплеснул руками и покачал головой. – Что ж… Признаю, что иногда они могут быть довольно внушительны и даже зловещи. Но поверьте, это лишь побочный продукт селекции. Второй сорт. А иначе зачем бы нам понадобился образец? Наука не стоит на месте, профессор.

– То есть что значит – побочный продукт? – переспросил удивленный Виктор.