Царство медное

Виктор был уверен, что распоряжение поступило от агента Динку. Догадывался ли он о чем-то? Или узнал, чем на днях занимались в отделе генетики? Видел результаты?

Виктору вдруг вспомнилось, как безутешно плакала на его груди Лиза, став свидетельницей нападения в Дорожном переулке. Как он ее утешал и уверял, что теперь все будет хорошо, и как всеми способами скрывал девушку от знакомства с Яном.

«Но ведь в этом мире от нас не зависит вообще ничего, не так ли?»

Роковая встреча случилась. И теперь вдруг Виктору опять стало страшно за Лизу. Если заключение о родстве действительно верное, ее может ждать что-то гораздо более скверное, чем допрос в полиции.

Что-то или кто-то сделает из нее безвольное, полубезумное существо, обреченное закончить свое существование в другой закрытой лаборатории.

Но тут же перед внутренним взором вставала картинка разметавшейся на диване Лизы и ухмыляющееся лицо Яна, а заживающие кости отзывались ноющей болью.

В конце концов Виктор постарался успокоиться и выкинуть это из головы. Но на следующее утро, и еще через день, и еще спустя два дня мысли о белых ящиках с синей маркировкой и о запертой в лаборатории Лизе не только не ушли, а полностью подчинили себе его сознание. Это было подобно распространяющемуся вирусу. Виктор просто не мог не думать об этом, как ученик мудреца не мог не думать о белой обезьяне.

«Надо что-то делать», – сказал себе Виктор однажды утром, почистив зубы и побрившись. Он взглянул на отражение в зеркале – и не узнал себя в этом бледном человеке с лихорадочным взглядом и волосами, которые уже давно следовало постричь.

Это был его двойник – такой же, какой жил сейчас в Лизе. Двойник с планеты Зима.

«Ты хочешь спасти ее после всего того, что она сделала?» – шепнуло из зеркала.

– А что она сделала? – с вызовом произнес Виктор.

«Ты забыл? – Голос двойника показался таким же реальным, как бормотание радио за стенкой. – Ты забыл, как она смеялась над тобой? Изменяла за твоей спиной с чудовищем?»

– Ее изнасиловали.

«И ты поверил в эти выдумки, не так ли?»

Голос двойника был тихим, вкрадчивым. Он промозглым туманом заползал в мозг и казался Виктору до боли знакомым.

«Она врала тебе. Всегда врала. Она заслуживает наказания».

Знакомый механический голос… Виктор вспомнил, где уже слышал его.

Зеркальный двойник говорил голосом Яна.

Пальцы ученого сжались, ногтями впились в ладони.

«Шлюха».

– Нет!

Он выкрикнул это, словно выплюнул всю накопившуюся в организме желчь. Даже почувствовал ее привкус – обжигающе-кислый.

– Довольно, – повторил он, и призрачный шепот умолк. – Хватит с меня безумия. Хватит экспедиций и экспериментов. И тем более хватит лелеять эту боль.

Он сунул голову под текущую из-под крана струю, ловя губами обжигающе ледяную воду. В горле сразу запершило, заскреблось острыми коготками. Но кисловатый привкус пропал, как пропал и шепот зеркального двойника.

Да и самого двойника не было – Виктор теперь видел это совершенно ясно: не какой-то монстр, не раздвоившийся вдруг безумец, лелеющий мечту отомстить своей девушке.

– Я не такой, – проговорил ученый и обрадовался тому, насколько твердо звучал его голос. – Я не стану таким, как…

«Это проявляется не сразу или не проявится никогда», – вспомнилось когда-то услышанное им в Выгжеле.

А что, собственно, проявляется?

«Изменение, – так решил для себя Виктор. – Конечно же, это оно…»

«Вы удивитесь, когда узнаете, на что способен человек…»

Это проявляется только тогда, когда тебя предают близкие люди. Когда ты отравлен ядом чудовища и находишься с ним достаточно времени, чтобы перенять часть его сути, чтобы поверить в его реальность и примерить на себя его мораль, как маску, забывая, что под ней находится твое собственное лицо.

Виктор прошелся по самому краю и едва не сорвался. Осталось ли что-то от его личности? От него самого? Или все, что он делает, – только воля чужого нечеловеческого разума?

Ученый закрыл воду и начал поспешно одеваться. Ему вдруг показалось, что времени страшно мало. Что он может не успеть заказать билеты на поезд, а потом доехать до Лизы, прежде чем случится что-то невообразимое.

– Тебе надо уехать, – с порога сразу же заявил Виктор.

Лиза подняла на него непонимающий взгляд. В нем были боль, и надежда, и страх, но угроза катилась за Виктором, нарастая, словно снежный ком. И часы с механической холодностью отсчитывали секунды, приближаясь к тому страшному моменту, о котором Виктор пока имел лишь смутное представление. Что именно – он еще не мог объяснить, но интуитивно чувствовал, что это было связано с другой лабораторией, и восходящим над Даром новым солнцем, и почему-то с куколкой мотылька, прилепившейся между рамами в его квартире.

– Ты хочешь, чтоб я уехала? – переспросила она. – Прямо сейчас?

– Да. – Виктор достал билет до Славена. – Отправление через три часа. Я довезу тебя до вокзала.