Царство мертвых. Обряды и культы древних египтян

9. Стол с подношениями.

10. Четыре водоема или озера, которые называются Небет-тауи, Уаха, Ха (?) и Хетеп.

11. Небсени пашет на быках рядом с потоком длиной в тысячу [мер]; определить его ширину невозможно, в нем не живут ни рыбы, ни черви.

12. Небсени пашет на быках на острове, «длина которого – это длина неба».

13. Секция в виде чаши, сопровождающаяся подписью: «Место рождения (?) бога города Кенкентет Небет».

14. Остров с четырьмя богами и лестницей; изображение сопровождается надписью: «Великий сонм богов, находящихся в Сехет-Иару».

15. Ладья Джететфет с восемью веслами – четырьмя на носу и четырьмя на корме – плывет в конце канала, на ней стоит лестница; место, где она находится, называется «Владение Нет».

16. Два водоема, названия которых написаны неразборчиво.

Аналогичная сцена из папируса Ани выглядит немного иначе.

1. Ани делает подношения богу с головой зайца, богу с головой змеи и богу с головой быка. За ним стоит его жена Туту и Тот с пером и палеткой в руках. Ани плывет на лодке. Ани обращается к соколу, перед которым стоит стол с подношениями, статуя, три овала. Подпись к этому изображению гласит: «Пребывать в мире в поле и иметь воздух для ноздрей».

Египетские елисейские поля, изображенные в папирусе Ани (XVIII династия)

2. Ани жнет пшеницу, Ани погоняет быков, которые молотят зерно. Ани обращается (или поклоняется) к птице Бену, сидящей на подставке. Ани сидит и держит в руках скипетр хереп. Груда красного и груда белого зерна. Три Ка и три Ху, что, вероятно, можно прочитать как «Пища для духов», а также три водоема.

3. Ани возделывает поле рядом с потоком, в котором нет ни рыбы, ни змей, ни червей – вообще ничего.

4. Место рождения «бога города». Остров, на котором стоит лестница. Область, которая называется «место духов», семи локтей в высоту, где растет пшеница высотой в три локтя, а Саху, или духовные тела, жнут ее. Область Ашет, в которой живет бог Уннефер (один из образов Осириса). Ладья с восемью веслами, стоящая в конце канала, и ладья, плывущая по каналу. Первая из них называется Бехути-джесер, а вторая – Джефау.

Итак, на небесах и в загробном мире покойный мог встретить только божеств, двойников, души, духов и духовные тела благословенных умерших. Однако в текстах ничего не говорится о том, что покойные могут узнать друг друга, продолжить дружбу и отношения, которые они поддерживали, будучи на земле. В Сехет-Иару все иначе, так как у нас есть все основания полагать, что близкие люди там способны узнавать друг друга и радоваться этому. Так, в главе LII Книги мертвых, предназначенной для того, чтобы умерший не был вынужден из-за отсутствия в потустороннем мире пищи питаться отбросами[52], покойный говорит: «Все, что вызывает во мне отвращение, все, что вызывает во мне отвращение, да не буду я есть. То, что вызывает во мне отвращение, то, что вызывает во мне отвращение, – это отбросы. Пусть мне не придется есть их вместо погребальных лепешек, которые подносятся Кау (т. е. «двойникам»). Пусть они не прикоснутся к моему телу, да не придется мне держать их в руках, и пусть я не буду вынужден ступать по ним своими сандалиями».

Затем некое существо или существа, возможно боги, спрашивают его: «Как ты будешь жить теперь в присутствии богов?» И он отвечает: «Пусть еда приходит ко мне из места пищи, да буду жить я семью кусками хлеба, которые будут принесены в качестве пищи Хору, и хлебом, который приносят Тоту. И когда боги скажут мне: «Какой способ приема пищи ты дал бы себе?» Я отвечу: «Позвольте мне есть мою пищу под сикоморой моей повелительницы богини Хатхор, и да будет мое время среди божественных существ, пребывающих там. Пусть у меня будет сила, чтобы управлять своими полями в Джеду (Бусирисе) и своим растущим зерновым в Иуну. Позвольте мне жить хлебом из белого зерна, пусть мое пиво будет сварено из красного зерна, и пусть образы моих матери и отца будут возвращены мне, чтобы сторожить мои двери и управлять моим поместьем. Да буду я здоров и силен, да будет у меня много комнат там, чтобы ходить, да смогу я сесть везде, где пожелаю».

Эта глава очень важна, так как в ней говорится о том, что умерший хотел, чтобы его поместье и поля находились в Джеду, недалеко от столицы IX бусирисского нома Нижнего Египта, в области, расположенной недалеко от города Себеннита и находящейся немного к югу от 31-й параллели северной широты. Именно здесь восстанавливали расчлененное тело Осириса, и каждый год проводилась торжественная церемония воздвижения позвоночника этого бога. Вероятно, Сехет-Иару изначально также располагались в этом месте. Таким образом, мы имеем все основания для того, чтобы утверждать, что прототипом египетских елисейских полей стали именно плодородные поля этой части Дельты. Однако в то же время покойный изъявляет желание пожинать зерновые на полях вокруг Гелиополя, где располагалось величайшее и древнейшее святилище солярного божества.