Царство Небесное

Так вот, там были показательные выступления по обращению с шашкой. Смотреть на это действо без улыбки Новак не мог. Инструктор заметил его ухмылку и завелся, завел и Андрея. В общем, сошлись в учебном поединке – разумеется, с тупыми шашками. Вот тут-то Новак и понял, что вбитые в него дедом навыки никуда не делись. Нет, инструктор фехтовал хорошо, и даже очень, но вот только как-то картинно. Все его движения были отточены и выверены, со стороны, для непосвященных, смотрелись просто исключительно, как говорится, Голливуд отдыхает. Андрей был обучен другому – его учил настоящий казак, – и пусть смотрелось это не столь эффектно, но зато было весьма эффективно. Применяя приемы и ухватки, которые ему преподал дед, он быстро разделал инструктора под орех. Несколько раз кряду.

Оно конечно, биться, осознавая, что это только учебный бой, – не совсем одно и то же, что смертельная схватка, а в том, что предстоит драться не на жизнь, а на смерть, сомневаться не приходилось. Но Андрей сильно рассчитывал на то, что читал когда-то в книгах, а именно – что мастерство фехтования в поздние времена было на порядок выше, чем в Средние века. И оценка собственных навыков у него была довольно высока: сказывалась та легкая и непринужденная победа над инструктором. Ну если не выиграть схватку, то всяко отыграть время и воспользоваться пистолетом он сможет.

К тому же он все еще взирал на происходящее как-то со стороны. Ну не укладывалось в голове, что это теперь его судьба. В тот момент, когда собственная жизнь подвергалась непосредственной опасности, это чувство отходило в сторону, но до той поры… Там, на поляне, он по-настоящему испугался. В то же время, столкнувшись с орками во второй раз, действовал как в какой-то игре, даже успел охватить все поле боя.

Так размышляя, он вышел на крыльцо и увидел своего противника. Сэр Ричард выбрал относительно сухую площадку перед воротами сеновала. Что ж, это вполне соответствовало планам Андрея: валяться в крови в той жиже, что заполонила двор, у него не было никакого желания, более того – от одной только мысли об этом по спине пробежал озноб. Он невольно обратил на это внимание: надо же, он думал о грязи, а не о том, что вот сейчас может погибнуть.

Рядом с рыцарем стоял тот самый ветеран, на которого обратил свое внимание Андрей у коновязи, и что-то говорил ему. Начала разговора он, разумеется, не слышал, но застал его конец:

– …не сделает вам чести.

– Робин, я предложил ему извиниться – он не захотел.

– Не думаю, что уважающий себя мужчина согласился бы на такое.

– Он не рыцарь и даже не воин, а потому должен знать свое место. И убью я его только за то, что он посмел надерзить мне. Умеет быть дерзким – пусть сумеет себя защитить.

– Да, он не рыцарь и даже не воин. Но он опасен, я это печенкой чую.

– Довольно. Ну что, ты готов умереть? Давай покончим с этим, у меня стынет завтрак, и еще предстоит неблизкий путь.

Чувствуя, что им овладевает холодная ярость, Андрей быстро достиг сухого участка двора и занял место напротив сэра Ричарда. Грэг попытался было дать ему щит и шлем Эндрю, благо они были практически одной комплекции, а потому подгонка снаряжения была необязательна. Но Андрей отказался: он не умел пользоваться щитом, а шлем ему был непривычен и потому только мешал бы. Новак предстал перед противником, лишь прикрыв тело уже ставшим привычным за эти дни бронежилетом.

К удивлению Андрея, Ричард проявил некоторое благородство, также отказавшись от щита и шлема. Впрочем, благородством это можно было назвать с большой натяжкой. Любой даже не сведущий в воинском искусстве с легкостью определил бы, что сейчас в схватке сойдутся совсем не равные противники. Было прекрасно видно, насколько неловко обращался с шашкой Андрей в сравнении с рыцарем, у которого меч, казалось, был продолжением руки. Ну что же, инструктор в том поединке тоже пренебрежительно смотрел на ту неловкость, с которой Андрей держал клинок… Даст Бог, сэр Ричард проявит пренебрежение к противнику, совершит ошибку и будет неприятно удивлен.

Едва противники заняли позицию друг против друга, как сэр Ричард встал в прямую стойку грудью к своему сопернику, слегка согнув ноги в коленях, немного расставив в стороны руки, в правой сжимая меч. Его кинжал покоился в ножнах на поясе – этим рыцарь хотел продемонстрировать, что он не желает превосходства в оружии, ну а превосходство в мастерстве – с этим он ничего поделать не мог.

Андрей выписал восьмерку, крутнул шашку над головой, чтобы хоть немного размять мышцы, а потом встал вполоборота к рыцарю, выставив вперед правую руку с клинком, слегка согнув ее в локте.

Рыцарь не собирался давать своему противнику ни единого шанса, а потому отнесся к нему со всей возможной серьезностью. Видя его сосредоточенность, Андрей потерял последнюю надежду на то, что тот будет драться пренебрежительно и, возможно, совершит ошибку, а заодно его вновь накрыло чувство, что все это не игра и все по-настоящему.