Царство ночи (ЛП)

Ами попыталась осмотреться, но не могла пошевелиться, и обзор был сильно ограничен. Как всегда, монстры спрятали лица и волосы за зелеными масками и повязками. А на руки натянули не слишком чистые защитные перчатки.

Мучители что-то говорили под масками, но Ами их не слышала. Ничего не слышала, кроме собственных беззвучных криков, потому что час назад ее оглушили.

Один из мясников показал ей какой-то инструмент, вроде секатора для цветов или небольших веток. Вокруг его глаз расползлись морщинки — злобная улыбка.

Он ненавидел Ами и с удовольствием причинял боль. Жаль, что она не знала причины этой ненависти.

Ами с ужасом наблюдала, как монстр обошел стол и встал справа. Теплой, в сравнении с ее собственной, рукой он оторвал ее ладонь от стальной каталки.

Затем она ощутила с двух сторон от мизинца два лезвия. Боль прострелила руку, а в голове снова раздались крики.

Что он сделал?

Мучитель склонился и с ехидством показал ей что-то, пристально следя за реакцией.

Ами попыталась рассмотреть то, что он держал между большим и указательным пальцами. Нечто маленькое и бледное, с одной стороны покрытое красным. Она понятия не имела, что это такое и зачем ей это показывают, пока не увидела ногти.

Ее пальцы. Монстр отрезал первые фаланги двух маленьких пальцев.

В голове раздались вопли агонии, крики ярости, мольбы о смерти, обещания мести. Связные мысли исчезли, осталось лишь беспорядочное ворчание забитого зверя.

А потом в этой вакханалии прозвучал низкий успокаивающий голос. Ами слышала его раньше, но приняла за плод обезумевшего воображения.

«Мы здесь. — Теперь он говорил громче, будто стоял у двери в эту комнату. — Мы скоро будем у тебя, малышка, и заберем отсюда».

В голове стало тихо.

«Еще немного, и ты освободишься».

Это всего лишь жестокая шутка. Однако Ами попросила голос поспешить. Исполнить обещание и освободить ее. Или убить и покончить с ее муками.

Скальпель вонзился глубоко между грудей, разрезая кожу и плоть.

Глаза налились слезами. Ярко-белые лампы потускнели, но когда слезы пролились на виски, зрение прояснилось.

Холодный металлический инструмент проник в рану и раскрыл грудную клетку Ами, явив стоящим вокруг монстрам ее сердце.

Она уже поняла, что только смерть положит всему конец. Жалела лишь, что не может забрать с собой этих тварей.

То была последняя связная мысль, прежде чем обжигающий электрический разряд прошил тело Ами, и все побелело.

***

Маркус не припоминал, видел ли раньше человека во власти кошмаров.

Все оказалось совсем не так, как в кино. Ами не мотала головой на подушке. Не ворочалась, не путалась в простынях. Не говорила и не кричала. Не вскакивала вдруг, не просыпалась, вопя ужаса.

Все было намного хуже, чем в дурацких фильмах. Если бы Маркус последние десять часов пристально за ней не следил, то вообще бы ничего не заметил.

Ами лежала на спине, как и большую часть дня. Они прерывисто всхлипнула, затем еще раз, и еще, будто рыдала во сне так сильно, что физическое тело отреагировало. Ее глаза беспокойно шевелились под бледными закрытыми веками. В уголках собрались слезы и, промочив ресницы, скатились на виски. Ами дернулась. Едва заметно. Сжала мягкое покрывало так крепко, что костяшки пальцев побелели.

И тихонько застонала. От боли. От страха.

Что же ей приснилось?

Не зная, как помочь, Маркус осторожно погладил ее руку.

Ами вздрогнула всем телом, открыла глаза, моргнула и отыскала его лицо в полутемной комнате.

— Что? — спросила, будто они беседовали, а она пропустила последнюю реплику.

— Тебе приснился страшный сон, — прошептал Маркус.

— О.

Ами села, отпустила его руку и сбросила одеяла. Затем, скатившись на край кровати, встала, прошла в ванную и закрыла дверь.

Вряд ли она понимала, что голая. Как жаль, что сам Маркус не мог столь же легко игнорировать ее наготу. Когда Сет ушел, он снял с Ами лифчик, трусики и повязки и смыл засохшую кровь.

У нее прекрасное тело: стройное, спортивное, мышцы не перекачены. Узкая талия, плоский живот, округлые бедра, подтянутые ягодицы и грудь как раз нужного размера.

Истинное совершенство.

И сколько бы одежды Ами ни носила в дальнейшем, каждый раз, глядя на нее, Маркус будет представлять ее именно такой. А значит, все годы с ней в качестве аколита он проведет с вечным стояком.

Мило. И как скрывать подобное от нее?

Ами спустила воду в туалете, умылась и, вернувшись, забралась обратно в постель.

Сглотнув, Маркус поднялся и собрался уже натянуть на нее покрывала до подбородка, как Ами вдруг схватила его за руку, переплела их пальцы, вздохнула и отвернулась.

Маркус так и стоял, замерев в полусогнутом состоянии, пока она погружалась в дрему, крепко прижимая его ладонь к груди.

Неловко.

— Да пошло все, — пробурчал Маркус.

Он устал, и ему не помешало бы выспаться. Опустившись на матрас, он скользнул под одеяла и лег позади Ами.

Возможно, его присутствие не даст кошмару вернуться.

Да, конечно.

По крайней мере, так Маркус себя уверял, прижимаясь лицом к ее волосам и крепко обнимая.

***

Ами проснулась резко, как от толчка. Чувствуя себя отдохнувшей. Ни боли, ни страха, ни тревоги. Тепло.

Так тепло.