Царство страха

Корреспондент за рубежом

Мое неприятие войны не основано на принципах пацифизма или непротивления насилию. Вполне вероятно, что нынешнее состояние цивилизации таково, что определенные международные вопросы нельзя разрешить в ходе дискуссии, для этого, возможно, потребуется сражение. Нам не следует забывать, что войны – это искусственно созданное зло, и зло это создается при помощи особых технологий. Войны пиарят точно так же, как развертывают любую другую кампанию. Сначала манипулируют людьми. При помощи хитрых подтасовок у людей вызывают недоверие и подозрительность к стране, с которой планируют воевать. Нужно возбудить подозрения, нужно, чтобы другую страну в чем-то подозревали. Для этого потребуется всего-то навсего несколько пронырливых и бессовестных агентов, ну и пресса, чьи интересы совпадают с интересами устроителей войны. Нужной провокации долго ждать не придется. Чтобы заполучить ее, никаких усилий не потребуется, если два народа дошли до надлежащего градуса ненависти друг к другу.

Генри Форд

Чтоб вам жить в интересное время

Существует древнее китайское проклятие: «Чтоб вам жить в интересное время», которое я услышал от одного старого торчка дождливой ночью в Гонконге незадолго до окончания войны во Вьетнаме. Со стороны он казался обычным хлипким старикашкой на последнем издыхании, но я знал, и он знал, что я знал: он, как легендарный Колдун, – повелитель раскинувшегося по всей Юго-Восточной Азии Королевства Опиума, которого боялись и уважали по всему континенту. Я зашел в его магазин в Коулуне[7], чтобы получить консультацию по одному вопросу и запастись куском черного лекарства для моих друзей, застрявших в Сайгоне и вокруг которых неотвратимо смыкались окружавшие их силы Северного Вьетнама. Они не хотели бежать из Сайгона, но чтобы выжить в этом обреченном и осажденном городе, им требовалось две вещи: наличные и высококачественный опиум.

Я мог достать и то и другое в то время – как-никак был в Гонконге. Для того чтобы портфель, полный зеленых денег и чистого опиума, доставили в офис «Newsweek», мне требовалось всего лишь сделать несколько телефонных звонков. Мои завязшие в Сайгоне друзья были Журналистами, а у нас сильно чувство локтя. Мы, Журналисты, связаны прочными узами цеховой солидарности, и это особенно заметно в местах военных конфликтов.

Последние дни Сайгона

So bye bye, Miss American Pie

Drove my Chevy to the levee, But the levee was dry

Them good ole boys were drinkin’ whiskey and rye

Singin’ this’ll be the day that I die

This’ll be the day that I die…

Я никогда не обращал ни малейшего внимания на эту песню, пока не услышал ее, сидя в ресторане на крыше нового отеля «Пэлэс». Глядя на оранжевые крыши переполненного вулкана под названием Сайгон, за джином и лаймом я обсуждал военную стратегию с корреспондентом лондонской «Sunday Times» Мюрреем Сейлом. Мы приехали сюда на рикше, обладавшем мощностью мотоцикла «Харлей Дэвидсон», с еженедельной пресс-конференции Вьет Конга, что проходила в обтянутом колючей проволокой лагере в сайгонском аэропорту Там Сон Нхут. Сейл разложил на столе карту Индокитая и при помощи красной шариковой ручки с войлочным наконечником показывал мне, как и почему правительство Южного Вьетнама под руководством тогдашнего президента Нгуена Ван Тхо ухитрилось потерять полстраны и сгубить американского оружия на миллиард долларов – и все это за три недели.