Удовлетворение, но не удивление, просочилось через магический контакт.
Бреннус не удивился. Ривален был таким же скрытным, как и его богиня.
Бреннус помешкал, взял себя в руки и нырнул с головой.
Молчание. Так Ривален этого не знал.
Бреннус ощутил злость Ривалена. И он его понимал. Еретик Шар угрожал их планам на Сембию. И чтобы помешать ему, похоже, что им придётся просить помощи у врага, врага, который выиграет от такой сделки.
Спустя какое-то время Ривален сказал:
Бреннус ждал.
Когда после смерти Кессона Рела освободится сила, я хочу её получить.
Гомункулы на плечах Бреннуса вздрогнули, наклонились вперёд и посмотрели друг на друга вдоль лица хозяина.
Вокруг Бреннуса всколыхнулись тени.
Молчание Ривалена послужило достаточно красноречивым ответом.
Бреннус сложил то, что он узнал от Мефистофеля и то, что Ривален рассказал ему о Кессоне Реле.
Гомункулы пискнули и нырнули под его плащ. Бреннус покачал головой, вспоминая силу и величие архидьявола. Мысль о новой встрече его не обрадовала.
Бреннус покачал головой.
Связь затихла, оставив Бреннуса наедине с гомункулами и своими мыслями. Уставший, он решил перекусить. Он шагнул сквозь тени в столовую и нашёл там ожидающее его блюдо из грибов и тушёной говядины. Простая магия сохранила его горячим. Гомункулы спрыгнули со своего насеста и нависли над грибами, вдыхая аромат. Они не нуждались в еде, но любили услаждать свои чувства.
Неяркие сияющие сферы окутывали стол слабым зелёным светом. Густые тени лениво вились в воздухе. Умирающий огонь в большом камине выплюнул последние искры. Над очагом висел в раме портрет его матери, принявшей строгую позу. Он любил этот портрет; смеющиеся глаза и мягкая улыбка в точности передавали её характер.