Царство

Они даже не пытались взять особого разгона – да и зачем он им? Монгольские гвардейцы искусно владеют копьями-чжидами в ближнем бою: подобравшись к противнику, они наносят укол обеими руками, используя именно их силу, а не скорость своих не очень-то и резвых скакунов. И этой силы большинству опытных тургаудов вполне достаточно, чтобы, к примеру, пронзить кольчугу врага, глубоко утопив наконечник в его плоти, или пробить седельную луку, ранив и наездника, и его коня. Да и вместо луки вполне может оказаться вражеский щит. Наконец, используя загнутые внутрь крюки, поганые умело цепляют кромки щитов противников, открывая их для стремительных уколов соратников. А то и вовсе стаскивают ими ворогов из седла.

И что могли противопоставить бездоспешные ополченцы-субаши, вооруженные в большинстве своем лишь саблями, опытнейшим тургаудам? Тургаудам, закованным в сверкающие на солнце стальные панцири худесуту хуяг и вооруженным длиннодревковыми чжидами?! Разве что стойкость и храбрость, но ведь и лучшим из лучших монгольских батыров храбрости не занимать. Наконец, в центре гвардейцы оказались заметно многочисленнее булгар, а потому и схватка их была скоротечна и кровава, закончившись полным истреблением атакующих.

Впрочем, главную свою задачу субаши все же выполнили – отвлекли внимание от бодро рысящих владимирских и новгородских гридей, вот-вот готовых сорваться в галоп, чтобы протаранить поганых. Но, зная силу копейного удара орусутов, тургауды тотчас развернули коней, спешно отступая от дружинников базилевса, а вперед вновь двинулись хорчины. Отлично организованные и великолепно обученные гвардейцы монголов прошли сквозь строй друг друга плотными группами, словно манипулы римских легионов. И уже сорвавшихся на галоп витязей Новгорода, Владимира, Суздаля, Ярославля, Москвы, Белоозера, Торжка и Твери, Переяславля – всех их встретил град монгольских срезней, ударивших по скакунам всадников, следующих на острие клина.

Впрочем, первый залп поганых не принес особого результата: полностью бронированные богатыри, лучшие из лучших воев старших дружин, ждали обстрела противника. А потому и скакуны их защищены нагрудниками из дощатой брони, стальными налобниками и кольчужной попоной. Но вражеский залп был далеко не единственным, и в конце концов вражеские срезни нашли свои цели – глаза, уши скакунов, ничем не защищенные ноги животных, рассекаемые широколезвийными наконечниками монгольских стрел… Чьи-то жеребцы обезумели от боли и перестали слушаться наездников, выбиваясь из клина, некоторые и вовсе сбросили хозяев, а некоторые рухнули вместе с ними.

И все же поганые не смогли остановить русичей ливнем стрел!

Однако к этому хорчины и не стремились: выпустив каждый по три срезня, они сноровисто развернули своих отборных, самых легконогих кобыл, спешно бросив их назад. После чего стремительно отступили в широкую брешь в строю тургаудов, втягивая в расставленную Субэдэем ловушку клин преследующих их гридей. И ведь занятые преследованием и полностью уверенные в скорой победе, русичи слепо втянулись в эту самую ловушку.

Старый лис в начале битвы находился подле Батыя, а после появления орусутов принял командование над гвардией, прекрасно понимая, что именно столкновением с ней решится исход боя. Ясно понял нойон и то, что на ложное отступление времени не остается, и что привычно вытянуть врага на себя, подставив под удар тяжелой конницы, не выйдет. Но ведь все равно Субэдэй сумел придумать ловушку для орусутов, и успешно воплотил ее в жизнь, возглавив тургаудов и хорчинов. Именно по его приказу батыры, вооруженные чжидами, разомкнули строй, оставив для конных стрелков и преследующего их врага широкий просторный коридор. А вот когда клин отборных всадников базилевса, разогнавшихся в рывке, нагнал лучников, смяв и стремительно изрубив их задние ряды (при этом преодолев коридор наполовину его глубины), вот тогда нойон и приказал тургаудам атаковать.

И тургауды с короткого разбега врезались в противника, словно тисками сжав клин дружинников. Орусуты едва только успели развернуть скакунов к врагу.

Увы, лобового тарана у воев базилевса не получилось, их все-таки заманили в ловушку, мгновенно захлопнувшуюся в подходящий миг, выбранный опытным Субэдэем. Неслучайно ведь славный багатур считался лучшим темником Чингисхана! Тем более он уже имел дело с батырами орусутов на Калке, где так же умело заманил отборную рать Мстислава Удатного и Даниила Галицкого под удар «молота» тургаудов.

А теперь нойону показалось, что, сделав круг, история повторилась. Что еще немного, и он прославит свое имя очередной громкой победой.

Вот только не учел Субэдэй, что в этот раз войско русичей имело единое командование, четкий план битвы, и что все три рати (владимирская, рязанская и черниговская) действовали заодно, а не вступали в сечу поочередно, как на Калке.

И когда Старый лис заметил еще два клина бронированной конницы орусутов, успевших изменить направление удара – в тыл гвардейцам! – он уже ничего не смог предпринять.