Царствование императора Николая II

С 24 сентября по 28 октября 1913 г. в Киевском суде разбирался процесс, привлекший сотни иностранных корреспондентов и наблюдателей: знаменитое дело Бейлиса.

Еще в марте 1911 г. в Киеве был найден убитым 12-летний мальчик, Андрей Ющинский; тело его было почти обескровленным, на нем было 47 колотых ран. Тотчас же пошла молва, будто мальчика убили евреи в целях использования его крови для каких-то таинственных обрядов.

Некоторые представители судебной власти, в частности прокурор судебной палаты Чаплинский, взяли на себя задачу доказать эту версию. Местный полицейский розыск указывал в совершенно другую сторону - были данные, что мальчика убила воровская шайка, - но сторонники «ритуальной» версии убийства заявляли, что полиция подкуплена евреями. В 3-й Думе правыми был даже внесен запрос по этому поводу (в мае 1911г.).

Отстраняя агентов розыска, не веривших «ритуальной» версии, следователь наконец нашел свидетелей, показывавших, будто Ющинского похитил служащий кирпичного завода Мендель Бейлис и вместе с другими, не найденными лицами умертвил его. Бейлиса в августе 1911 г. арестовали. Вопреки русским обыкновениям, следствие тянулось свыше двух лет, и только осенью 1913 года дело было доведено до суда.

Русская и заграничная печать проявляли огромный интерес к этому делу. Видные русские писатели и публицисты левого направления выступили с протестом против «кровавого навета» на евреев. Защищать Бейлиса собрались самые известные русские адвокаты: Н. П. Карабчевский, В. А. Маклаков, А. С. Зарудный, О. О. Грузенберг и т. д. Со своей стороны, правая печать, начиная с «Нового Времени», доказывала ритуальный характер убийства, и в помощь прокурору гражданскими истцами выступили член Гос. думы Г.Г. Замысловский и известный московский адвокат А. С. Шмаков, автор ряда антисемитских исследований.

С первых же дней суда определилась слабая обоснованность обвинения. Большую сенсацию вызвала статья В. В. Шульгина в старом правом органе «Киевлянин» (27.IX.1913). Шульгин писал, что у гроба покойного редактора газеты, Д. И. Пихно, он поклялся печатать в ней только правду. Он рассказывал, со слов полицейских чинов, как им сверху внушалось во что бы то ни стало найти «жида»; он приводил слова самого следователя, говорившего, что не так важно, виновен ли Бейлис, - главное доказать существование ритуальных убийств. «Вы сами совершаете человеческое жертвоприношение, - писал Шульгин. - Вы отнеслись к Бейлису как к кролику, которого кладут на вивисекционный стол…» Номер «Киевлянина» - впервые со дня основания газеты - был конфискован. Фракция националистов высказала, хотя и в мягкой форме, порицание Шульгину, который после этого перешел в группу центра.

Полицейские чиновники в своих донесениях в Петербург день за днем отмечали слабость свидетельских показаний обвинения, убедительность экспертов защиты. Среди экспертов обвинения были видные профессора судебной медицины, но они могли только доказать, что тело было намеренно обескровлено - из чего еще не вытекало, что это было сделано с «ритуальной» целью.

Состав присяжных был, как говорится, «серый» - крестьяне, мещане и один почтовый чиновник. Левые газеты заранее обвиняли власть в желании воспользоваться «народной темнотой», В.Г. Короленко писал, что решение таких присяжных не может быть авторитетным. Но простые русские люди отнеслись к своей задаче серьезно. «Як судить Бейлиса, колы разговоров о нем на суде нема? « - говорили они между собою (по донесению жандармов).

Речи обвинителей не переменили этого впечатления: в них много говорилось о ритуальных убийствах вообще, о том, что «евреи погубят Россию» - и почти ничего о Бейлисе. 28 октября присяжные вынесли Бейлису оправдательный приговор. Они ответили утвердительно на вопрос о том, совершено ли убийство на кирпичном заводе, принадлежавшем еврею Зайцеву, и обескровлено ли было при этом тело; но хотя «Новое Время» в первьш момент придавало этому ответу большое значение, оно само через два дня в статье Меньшикова заявило: «Россия понесла поражение…» Торжество левой печати по поводу провала этого процесса понятно. Но самая возможность подобного исхода прежде всего является высшим свидетельством свободы и независимости русского суда присяжных и опровергает толки о давлении власти на суд.

Несмотря на то что войну за турецкое наследство удалось ликвидировать без общеевропейского конфликта, напряжение в международной обстановке не проходило. Весною 1913 г. в германский рейхстаг были внесены огромные военные кредиты (на миллиард марок); тогда же и Франция восстановила трехлетний срок военной службы, что означало увеличение состава армии мирного времени почти в полтора раза.