Царствование царя Алексея Михайловича

Чума в Москве

В самое то время, когда царь торжествовал победы и обновлял храмы в Смоленске, получил он печальное известие, что в Москве свирепствовала жестокая чума, жертвой которой учинился сам московский начальник князь Пронский. Государь приказал заступить место его И. В. Морозову и начал сам сбираться в Москву.

Опасная зараза сия началась скотским падежом и, усиливаясь постепенно, обратилась в настоящую чуму, погубившую множество народа. В Москве погибли 20 000 душ, в Нижнем Новгороде – 9000 душ; а всего до 100 000 душ.

Патриарх Никон написал очень длинную грамоту к мирским людям всякого состояния, сказал им, что язва сия началась от неизвестных причин с 6 августа 1655 года, советовал переносить несчастье с великим терпением, молиться Богу, содержать строго посты[78] и уехал из Москвы с царицей, хотя царь оставил именно при ней и царевнах, сестрах своих, окольничих Милославского, Соковнина и Собакина, а писать указал к себе боярину князю Пронскому[79].

По собственноручному донесению Михаила Петровича Пронского видно, что еще в 1654 году умерло много в Москве, а в следующем, после Симонова дня (мая 10), усилилась болезнь сия с такой жестокостью, что все шесть приказов стрелецких были совершенно уничтожены, все церкви, кроме большого собора, лишены священников, так что некому уже было хоронить мертвые тела, посему и закапывали оные в тех домах, где смерть им приключилась. «Все приказы, – говорит он, – заперты, дьяки и подьячие умерли, и все бегут из Москвы, опасаясь заразы сей. Я же без твоего государева указа покинуть города не смею»[80].

Зараза сия кончилась после Спиридонова дня (октября 31). По замечаниям тогдашнего врача Сиденгама, состояла болезнь сия из карбункулов, затвердений и воспаления в горе: поелику зараза сия распространилась впоследствии в Казанской и Астраханской землях, то и причинила она вообще великое опустошение в России. Коллинс полагает, что жертвой оной учинилось от 700 до 800 тысяч душ[81].

Возвращение в Москву

В феврале [1655 года] возвратился царь в Москву и был встречен властями духовными и светскими и всем народом. Иностранные писатели говорят: духовенство и все государственные чины царя встретили пред московскими воротами. В сие же время была сильная пушечная пальба. Московское купечество поднесло царю на пяти серебряных блюдах 4000 червонных, покрытых розовой шелковой тканью, двадцать вызолоченных бокалов, 44 златотканых платка, 20 сороков соболей и корзину с хлебом и солью.

Прибытие греческих патриархов и шведск. послов

Вскоре после сего прибыли в Москву патриархи: Антиохийский – Макарий и Сербский – Гавриил. Вслед засим приехали шведские послы с весьма великолепной свитой из 85 человек и богатыми подарками, состоявшими из разных серебряных вещей, в числе коих отличались: 12 подсвечников, 12 конфетных тарелок и конская сбруя. Сверх сего были еще два глобуса весьма искусной работы.

Царь Алексей Михайлович принял послов сих, сидя на престоле в короне и держа в руке скипетр.

Подле царя стояли четыре юноши с серебряными секирами. По правую сторону престола стоял И. Д. Милославский, а поодаль от него сидел грузинский царевич. По левую сторону сидел сибирский царевич; далее – прочие государственные чины. Послы, представив верительную грамоту, целовали у государя руку[82].

Неуспех шведских послов

Послам сим приказано было уверить царя Алексея Михайловича в дружеском расположении их королевы и стараться всеми мерами о сохранении мира. В предприятии сем, говорит Кельх, не успели шведы потому, что австрийский посланник Аллегретти, знав хорошо славянский язык, вошел в тайные сношения с патриархом Никоном и убедил прочих российских дипломатов поднять оружие против Швеции, доказывая многими примерами, что шведы пользуются всегда победами соседей своих. Гадебуш говорит[83]: патриарха Никона льстило титло – Ингерманландский и Кексгольмский, а посему и убедил он царя начать войну со шведами.

Праздники и военные распоряжения

Царь Алексей Михайлович, отпраздновав весьма великолепно именины сына своего царевича Алексея (февраля 12) и дочери царевны Евдокии (марта 1), пережаловал весьма многих в бояре, стольники и окольничьи. Засим последовали разные военные распоряжения. В Белую Церковь отправил царь дворецкого В. В. Бутурлина и приказал ему идти немедленно с гетманом Хмельницким и со всеми ратными людьми под литовские города. Боярину же Василию Борисовичу Шереметеву, начальствовавшему в Белой Церкви, приказал государь быть к себе.

Выезд царя

Марта 11 числа отправился царь Алексей Михайлович в Смоленск, а управление Москвой поручил боярину Куракину да окольничим Гагину и князю Щербатову, коим и приказал писать к себе. При царице и царевнах приказал государь быть: окольничим Милославскому, Соковнину и Стрешневу. Бояре И. В. и Г. И. Морозовы поехали вместе с государем, а Б. И. Морозов пребывал в Литве при войсках.

Покорение астраханских калмыков