Царствование царя Алексея Михайловича

В царствование императрицы Екатерины Великой встречаем мы последнего Милославского (Федора Сергеевича, вице-адмирала), который был начальником Морского кадетского корпуса и заседал в Сенате. Мы находим еще одного Милославского в числе духовных писателей: Афанасий Милославский, архимандрит Киево-Печерский, был муж ученый и сочинил нравоучительную философию. Он жил также в XVII веке и умер в 1714 году в Киеве.

Брачные чины

Место посаженого отца занимал у царя Борис Иванович Морозов, а посаженой матери – супруга Глеба Ивановича Морозова, Евдокия Алексеевна. Свахами были со стороны царя-жениха супруга боярина Одоевского да окольничего Ромодановского, со стороны невесты – супруга боярина Салтыкова да стольника Голохвастова. На другой день пожалован был И. Д. Милославский из стольников в окольничьи.

Брак Бориса Иванов. Морозова

Через неделю по бракосочетании отправился царь на поклонение в Троицкую лавру и, возвратясь оттуда, пожаловал 2 февраля 1648 года И. Д. Милославского в бояре.

Через 10 дней после царской свадьбы венчался Б. И. Морозов со второй дочерью И. Д. Милославского. Олеарий говорит, что обе дочери Милославского были отличные красавицы и что он не имел сыновей.

Девица Всеволожская

В одном французском сочинении встретил я еще другое известие о женитьбе царя Алексея Михайловича. Там сказано, будто бы он, следуя введенному в России обычаю, приказал собрать всех благородных девиц и выбрал себе невесту. Имя и время умолчанно. Поелику поступок сей, продолжает сочинитель, не согласен был с намерениями Морозова, то и подкупил он прислужниц ее, которые затянули царской невесте так крепко волосы, что она пред венчанием упала в обморок. Приближенные донесли царю, что она одержима падучей болезнью, и настояли на том, чтоб ее вместе с отцом сослали в ссылку за сокрытие сей болезни.

Юная девица сия чувствовала так сильно несчастье свое, что отказывала всем в руке своей и хранила до кончины платок и кольцо, полученные ею в залог царской любви. «Впоследствии, – говорит писатель, – обнаружился заговор сей, царь возвратил ее со всем семейством из ссылки и наградил пенсионом»[47].

Не находя в наших сочинениях ни одного слова о происшествии сем и зная, что Болтин против сего спорил, счел я оное вымыслом и утверждался во мнении сем более потому, что вся история сия совершенно похожа на происшествие с Марией Ивановной Хлоповой, невестой царя Михаила Феодоровича[48].

Впоследствии, разбирая грамоты царя Алексея Михайловича, встретил я вовсе неожидаемо, что вся история сия справедлива и что невеста была дочь Рафа Всеволожского, который скончался в Тюмени, а жена его с сыном и дочерью, то есть царской невестой, возвращены в 1653 году из ссылки с повелением жить в дальних касимовских деревнях, состоя там под надзором касимовского воеводы Ивана Литвинова[49].

Особенного замечания заслуживает вопрос: почему истреблены все акты, относящиеся к царю Алексею Михайловичу? О царях Михаиле Феодоровиче и Феодоре Алексеевиче имеем мы полные известия и можем дать подробные отчет обо всех действиях их. Но о царе Алексее Михайловиче мы совершенно ничего не знаем, кроме кратких отрывков, находимых в грамотах, указах, иностранных газетах и современных ему иноземных писателях.

Продажа вина и соли

Выше видели мы новый закон, воспрещавший частную продажу вина. Напиток сей, равно как пиво и мед, повелено было подавать на казенных кружечных дворах. Соль, составляющая одну из важнейших отраслей государственной промышленности, продавалась также в подрыв казне тайными злоупотребителями. Против сего приняты были строгие меры, и продажа соли поручена гостю Шорину. При сем новом распоряжении, говорит Олеарий, набавлена одна гривна, и соль начали продавать по 30 копеек пуд. Но по грамоте от 18 марта 1646 года[50] видно, что на соль прибавлено по 20 копеек за каждый пуд, а в вознаграждение отменены сборы стрелецкие и ямские, которые, как сказано в грамоте, сбираются не равно: иным тяжело, а иным легко. В феврале 1648 года отменена сия надбавка на соль.

Бунт в Москве

Распоряжения сии и возвышение цен взволновали не укротившиеся еще умы площадной черни и скитавшихся монахов. Привыкнув к мятежам, раздору, безначалию и неповиновению во время самозванцев и владычества поляков, произвели они явный бунт, и чернь, прибежав в неистовой ярости к царскому дворцу, потребовала выдачи Бориса Ивановича Морозова и окольничих Плещеева и Траханиотова[51].

Самодержавная власть царей российских имела тогда столь слабое основание, что царь Алексей Михайлович выходил сам уговаривать мятежников, приказал им выдать Плещеева и должен был слышать с прискорбием, что они убили его, Назара Чистого, гостя Шорина и ограбили дома ближних бояр.

Пожар