«Царствуй на славу!» Освободитель из будущего

– Меня Афанасием, – ответил обозник, – а вот ентого юнца Саввой. – Другие товарищи по несчастью тоже представились, после чего с кряхтением повалились на пол, спинами оперевшись об стену.

– А меня зовут Илья, – представился собрат по несчастью. Туто вода есть, – сказал он, указывая на кувшин, – вы попейте, вам легше станет. Вас когда пленили-то?

– Пять дней назад, – ответил Афанасий. – Мы с обозом в Грозную шли, а енти нас в лесу поджидали, – объяснил он, указывая на дверь. – Обычно места эти спокойные, вот казачки и ускакали вперед. До крепости только десять километров оставалось. Половина из нас в первую же минуту полегла, а десятком против полусотни много не навоюешь. Я вона еще легко отделался, – сказал он, указывая на огромный бордовый след сбоку головы от удара саблей плашмя. – Ему вона ухо отрубило, – указал он на Игната, с сумрачным видом сидевшего у дверей сарая.

– И меня недалеко от Грозной повязали, – сказал словоохотливый Илья. – Наш Елизаветинский полк тогда лагерем у реки расположился. Мы тогда аулы замиряли, недалеко от Грозной. А ночью на нас местные напали. Я как раз по нужде отошел, вот меня и повязали. Уже неделю тут. Наши обычно пленных не обменивают, так что, думаю, нас дальше в Персию погонят. У них тут тайных троп много.

– А бежать отсюда никак? – спросил Афанасий, отхлебнув воды из кувшина, переданного по кругу.

– А как? – ответил Илья. – Дверь здесь крепкая. Вокруг одни чеченские аулы. Нас мигом повяжут, ежели удастся дверь сломать.

– Тогда лучше по пути, если, как ты сказал, нас далее поведут.

– Думаю, шо скоро поведут. Просто так кормить нас им не с руки. Вона у самих есть особенно нечего. Генерал Фези их шибко поприжал, не забалуешь. Так шо поведут.

Но Илья ошибся. Их никуда не увели. Точнее, не успели увести. Через неделю, после того как Афанасия и других обозников привезли в Хаккой, они услышали выстрелы и негромкие хлопки полевых пушек. Савва приник к щели в двери, пытаясь увидеть, что происходит.

– Ну шо там? – спросил любопытный Илья.

– Да ничего не видно, – ответил Савва, – вона только суетятся все. Видимо, наши к аулу подошли.

И действительно, звуки выстрелов потихоньку приближались, а в ауле настало столпотворение. Взрослые с оружием залегли у невысокой каменной стены со стороны атаки, а дети тем временем отводили коней другой стороной, чтобы в случае бегства оставшиеся в живых могли отступить дальше в горы. Но аул обложили со всех сторон, так что эта уловка не удалась. В Хаккое насчитывалось около двух сотен горцев, и в плен они не сдавались. Поэтому бой был упорным и кровопролитным. Каменные стены строений не сразу разрушались даже пушечными ядрами. Исход решила колонна осетинской милиции, которая, преодолев крутой склон, вошла в аул с тыла. После полудня Афанасий услышал возле сарая русскую речь и закричал:

– Здесь свои, откройте! – Замок поддался удару приклада, и в сарай вошел солдат с примкнутым к ружью штыком.

– Господин лейтенант, – закричал он, – здесь наши.

– Свои, елизаветинские, – радостно закричал Илья, бросаясь к солдату.

– Илюха, так ты жив, – воскликнул солдат и, прислонив ружье к стене, обнял найденного товарища.

На Кавказ Василий Петрович Синявский попал в 1834 году уже в чине полковника, будучи откомандированным в Елизаветинский полк. Несмотря на все усилия, Кавказская война не заканчивалась, лишь временно затихла, дабы вскорости возгореться с новой силой. С другой стороны, на войне имелась возможность проявить себя и продвинуться по службе. После окончания Наполеоновских войн Россия не воевала, если не считать короткой войны с Персией. А в мирное время в чинах расти тяжело. На Кавказе же было сделано немало успешных карьер. Да и не дело боевому офицеру сидеть в каком-нибудь захолустном Могилевском гарнизоне. Отчего новое назначение полковник принял с радостью. Жена и две дочки переехали с ним, но жили в Тифлисе, который разросся и превратился в оживленный культурный центр всего Кавказа.

Служба оказалась нелегкой. Очень часто происходили атаки на русские гарнизоны, и приходилось постоянно быть начеку. Это напряжение сильно изматывало, и войска менялись на передовой каждые несколько месяцев, уходя в тыл на отдых и пополнение. Помимо гарнизонной службы Елизаветинский полк участвовал в карательных экспедициях против непримиримых горцев, когда каждый аул приходилось брать штурмом.