Цацики идет в школу

— Этой земли хватать на всех, вы просто немного уходить на юг. Если вы это делать, мы оставлять вас в покое.

— Если лее нет… — начал Пер Хаммар и взялся за свой лук. — Мы снимать ваши скальпы! Уга!

Бледнолицые побледнели.

— Сколько на юг мы уходить, чтобы вы быть довольны? — Бледнолицые быстро освоили индейский язык, и, похоже, почувствовали себя немного увереннее.

— Вы получать землю в начале площадки, от мусорного бака до скамеек, — сказал Клас. — Я сам там играть в петанк.

— Эту землю Томагавки даровать вам, если вы не трогать нас и наших бизонов, — провозгласил вождь.

— Что еще за бизоны? — удивился один из бледнолицых. — В жизни не видел в нашем парке бизонов.

— Это собаки на площадке для выгула, — перевела Микаэла.

— Вы есть согласны? — спросил вождь.

— Уга! — ответили бледнолицые.

— Тогда блестящие шары снова возвращаться к вам.

Прежде чем бледнолицые, которых вообще-то звали Торстен, Калле, Мате, Эрьян и Пекка, ушли, их угостили кофе со свежими булочками. Томагавки и другие дети с продленки побежали в парк играть в лапту. Весна была в самом разгаре, и их земля снова принадлежала им.

Девятое мая

Восемь лет назад, девятого мая, Цацики научился ходить. Тогда ему было девять месяцев. Они с дедушкой гуляли в парке Кунгстрэдгорден, и, увидев, что Цацики пошел, дедушка так обрадовался, что немедленно отправился с ним в знаменитый ресторан «Опера» позади Оперного театра. С тех пор они с дедушкой всегда приходили сюда девятого мая — отметить это памятное событие.

Нынешнее девятое мая не могло начаться лучше, — думал Цацики, тайком наблюдая за Марией Грюнваль, на которой было новое красивое платье. Она подняла взгляд от учебника математики и улыбнулась ему. Никто в целом мире не улыбался так красиво, как она.

Утром Йоран отвез Цацики в школу на «харлее». Они выбрали длинный путь. В воздухе уже пахло летом. Возле школы, откуда ни возьмись, появился Мортен со своими друзьями. Они восхитились мощным мотоциклом, и Цацики показалось, что их восхищение немножко распространяется и на него. Потом, на большой перемене, он выиграл очень красивый стеклянный шарик, а теперь, в придачу ко всему, за ним должен был прийти дедушка. Цацики посмотрел на часы. Осталось десять минут…

В прошлом году в ресторане «Опера» Цацики заказал мороженое на первое, второе и третье. Сегодня будет не так. Он стал старше, умнее и полюбил говяжью вырезку.

— Дедушка! — Цацики бросился в объятия деда и спрятал лицо в его всклокоченной бороде.

Дети с продленки с завистью смотрели, как Цацики и дедушка покидают школу, держась за руки.

— Давай пройдемся, — предложил дед. — Чтобы нагулять аппетит.

Они едва дошли до Ратуши, но Цацики уже так проголодался, что им пришлось купить мороженое.

— Я сегодня ничего не ел, только один бутерброд, — объяснил Цацики, с аппетитом уплетая рожок.

Они постояли на набережной залива Стрём-мен, глядя, как рыбаки ловят лосося.

— А можно мне тоже попробовать? — сказал Цацики.

Дедушка спросил одного из рыбаков, нельзя ли его внуку немного порыбачить. Рыбак охотно передал спиннинг Цацики. Пока Цацики удил, дедушка крепко держал его, чтобы он не свалился в темную воду. И хотя добрый рыбак подробно объяснил, что надо делать, Цацики ничего не поймал. Зато к ним подошли туристы из Японии, которые хотели сфотографировать Цацики.

— Подумать только, — удивлялся потом Цацики, когда они сидели в ресторане и ждали свой заказ. — Неужели я буду на фотокарточке в Японии?

— А вдруг ты станешь знаменитым? — предположил дедушка. — В один прекрасный день тебе позвонят из Японии и предложат стать кинозвездой.

— Нет, — ответил Цацики, — я не хочу быть знаменитым. Я хочу быть как ты и жить в свое удовольствие.

— Твое здоровье, — сказал дедушка, поднимая бокал с пивом.

— И твое, — ответил Цацики и чокнулся так сильно, что кусочки льда в его стакане с лимонадом зазвенели.

По дороге домой они решили зайти в «Культурхюсет» — огромный культурный центр в центре Стокгольма. Там проходила фотовыставка, которую дедушка во что бы то ни стало хотел показать Цацики. На площади у входа Цацики увидел потрясающую девушку. Таких он еще никогда не видел. Мало того, что в пупке у нее сиял алмаз, — в придачу она могла извергать огонь, как настоящий дракон, да еще глотать шпагу, и ей от этого вообще ничего не делалось.

Цацики смотрел и не мог насмотреться. Дедушка тянул его дальше, но Цацики уперся.

— Я должен досмотреть, — твердил он.

После выступления девушка ходила по кругу с шляпой и собирала деньги. Цацики положил ей двадцать крон, которые дал ему дедушка.

— Спасибо, — сиплым голосом произнесла фокусница и мило улыбнулась.

— Тебе спасибо, — восхищенно проговорил Цацики. — Ты здесь каждый день?

— Если погода хорошая, — ответила она и, достав из уха Цацики монетку, протянула ему. Монетка казалась волшебной на ощупь.

— Это будет мой талисман, — сказал Цацики дедушке, который тащил его на выставку в «Культурхюсет», хотя Цацики очень хотелось остаться на следующее представление.

— Час посмотрел, и достаточно, — сказал дедушка. — У меня ноги болят.