Цейтнот. Том II (СИ)

— Нужно будет передать послание… — бескровные губы выгнулись в некоем подобии улыбки, — во внешний мир. Но для начала придётся кое-что проверить.

Он замолчал и даже закрыл глаза, сочтя разговор оконченным, а эмпат, который уже закрутил вентиль крана и с какой-то маниакальной тщательностью вытирал руки полотенцем, пояснил:

— Переночуешь в своём номере. К утру всё так или иначе разрешится.

Я посмотрел на него и в зеркале над рукомойником разглядел отражение задвинутой за ширму медицинской кушетки, а точнее, самого её краешка с двумя ступнями, босыми и мертвенно-бледными, определённо — женскими.

— Иди! — потребовал Горский, не открывая глаз, и я нашарил за спиной дверную ручку, повернул её и едва ли не вывалился в коридор. Тогда только отпустило.

Ну — почти.

Уж в холле Иннокентий спросил:

— Обедать будешь?

Пялились на меня попадавшиеся по пути слушатели Общества с откровенным неодобрением и даже злостью, а ещё я углядел парочку приятелей Феликса Стребинского, вот и сказал:

— В номере поем.

Кешу такое моё решение нисколько не удивило и даже всецело устроило, он кивнул.

— Как скажешь.

Я снова забрал у портье ключ от номера, и мы в очередной раз двинулись вверх по лестнице, только на сей раз компанию нам составил незнакомый старшекурсник. И уже он, в отличие от распрощавшегося со мной на этаже Кеши, никуда уходить не стал и с недовольным видом расположился за пустующим столом коридорного.

Да и плевать! В подвал под замок не посадили и то хлеб.

Дверь я запирать не стал, убрал на вешалку своё безнадёжно испорченное пальто, кинул на стул бумажный пакет с чистыми вещами, а кейс сунул в буфет. После этого вытянул из патронташа случайный бутылёк с образцами сверхбактерий и внимательнейшим образом его изучил. Своим внешним видом тот целиком и полностью соответствовал моим воспоминаниям, но исключительно лишь на них я полагаться не пожелал и начал воздействовать на зеленоватый раствор необработанным потоком энергии. Наращивал его интенсивность постепенно, и даже так первые признаки свечения проявились уже через несколько секунд.

Да! Не обманка! Оригинал!

Испытав по этому поводу весьма и весьма смешанные чувства, я вернул бутылёк в гнездо патронташа и застегнул пиджак. Мне бы порадоваться, но сделана была лишь половина дела, и как бы не оказалось, что вернуться к своим будет несравненно сложнее, нежели проникнуть в логово монархистов.

Если уж Горский затеял какую-то интригу, то приготовления к ней могут занять день или даже два, а мне позарез требовалось выбраться из гостиницы прежде, чем утратит актуальность информация о графе-полковнике и набирающем обороты сотрудничестве представителей Общества изучения сверхэнергии с интервентами. И ладно если просто застряну в «Астории» — а ну как жуткий старик сочтёт меня неудобным свидетелем и прикажет поставить к стенке?

Может Горский решить, будто я слишком много знаю? Да запросто! Вся эта монархистская шайка-лейка одним миром мазана, им не с руки сор из избы выносить.

Я беззвучно выругался, подошёл к окну и оглядел сквер, заодно прикинул, не получится ли покинуть гостиницу незамеченным, просто спрыгнув вниз, но пришёл к неутешительному для себя выводу, что плотность и сложность сигнальных конструкций и структур чересчур высока, чтобы этот трюк выгорел и у кого-нибудь поопытней моего.

Таким макаром все задания разом провалю, да и нельзя бежать, не узнав, что за послание собирается переправить Горский за пределы гостиницы и кому оно адресовано. Неспроста же старик выбрал вестовым именно меня! Тут было о чём подумать.

Но ни о чём таком я думать не стал, плюхнулся на диван, устроился поудобней и погрузился в медитацию, начал прорабатывать внутреннюю энергетику, выправляя все те незначительные отклонения от нормы, коими наградила меня недавняя схватка. Когда четверть часа спустя постучали в дверь, я не встал, лишь крикнул:

— Войдите!

Целенаправленно задействовать ясновидение не стал и без того ощутил, что пожаловал не оператор, а обычный человек. Так оно и оказалось. Нервный официант переставил с хромированной каталки на стол блюда, накрытые крышками, и спешно удалился, а я нехотя вынырнул из транса и отправился мыть руки. Горячей воды не было, да и холодная текла тонкой струйкой, пришлось подогревать, но это было для меня в порядке вещей, справился без труда.

Доставленные в номер блюда кулинарными изысками не поразили, прежде кормили тут не в пример лучше, но жаловаться было грех, умял всё до последней крошки. После достал из кармана пальто и задумчиво взвесил в руке початую бутылку коньяка. Плеснул для успокоения нервов и лучшего пищеварения в рюмку буквально один глоток, прошёлся по номеру, внимая лёгкому аромату алкогольного напитка, поглядел в окно.

Открывшийся вид не порадовал. Нет — собор, сквер и памятник нисколько не изменились, даже трамвай никуда не делся, просто рядом с ним вновь замаячил броневик, а ко входу в гостиницу пристроились два автобуса, чуть поодаль замерли грузовик и знакомая легковушка.