Цейтнот. Том II (СИ)

Хлопнуло! Вспыхнуло! Взрыв откинул Григория на добрый десяток шагов, он врезался поясницей в ограждение набережной, перевалился через него и рухнул на лёд.

Добить бы, да из-за дома на мост уже вырулил броневик!

— Берегись! — рявкнул я, окутался облаком сверхсилы и задействовал технику «Медузы».

Уцелевшие операторы сместили наложенные друг на друга кинетические экраны, но очередь из крупнокалиберного пулемёта прошила и завесу, и кузовное железо «Капитана», стёкла изнутри забрызгало красным. Серж метнулся к дому и заскочил в выбитое окно, Кеша на миг замешкался, но за крепышом всё же не последовал и бросился к нашему автомобилю.

Прилетело несколько пуль крупного калибра, я рефлекторно уронил их на землю, пошатнулся, восстановил равновесие и разом выпустил полдюжины заготовок шаровых молний, отправил их в броневик, заставляя разойтись и ударить по боевой машине с разных сторон. Четыре из шести силовых жгутов перебило и заряды рассыпались искрами, зато оставшиеся два угодили точно в цель, и за миг до столкновения со стальными листами я перебросил в них по дополнительному мегаджоулю сверхсилы.

Вспыхнуло и щёлкнуло раз и второй, внешне бронеавтомобиль нисколько не пострадал, но крупнокалиберный пулемёт в его башенке заткнулся, и всё бы ничего, только я вдруг обнаружил, что остался на злосчастной набережной в одиночестве. Климент невесть зачем втащил Горского на заднее сиденье нашего автомобиля, а Кеша уселся на водительское сидение и направил машину в объезд догоравшего вездехода.

В глубине дома загрохотали выстрелы, сверкнуло раз и другой, и я отбросил идею об отступлении тем путём, перехватил несколько случайных и не очень пуль и бросился вдогонку за легковушкой. Бросился сам и метнул перед собой управляемую шаровую молнию, на всякий случай запулив той в арку, где было заложено взрывное устройство.

Там рвануло, а я заскочил на переднее пассажирское сидение начавшего набирать скорость автомобиля, захлопнул дверцу и заорал:

— Экран ставьте! Ставьте экран, а то покрошат!

На секунду нас прикрыл от обстрела пылающий вездеход, и этого краткого мига хватило Клименту, чтобы трезво оценить ситуацию, хрипло выдохнуть и сотворить полноценный щит, подвесив его позади бравшего разгон автомобиля. И — проскочили дальше, подпрыгнули на мёртвом теле, вновь попали под огонь!

Кеша задействовал сверхспособности и придал нашей колымаге скорость гоночного болида, но пули летели быстрее. По багажнику застучало, треснуло и осыпалось заднее стекло, что-то угодило в мой подголовник, но вот его уже пробить не смогло, засело внутри. Я скорчился на сидении, а в следующий миг автомобиль на полном ходу вписался в поворот, выскочил на улочку, тянувшуюся параллельно проспекту, и помчался прочь от набережной.

Прямиком на позиции республиканцев! Навстречу полетели трассеры, и Кеша принялся кидать машину из стороны в сторону, сбивая прицел открывшему огонь пулемётчику. Хорошо хоть фары погасить догадался, а то бы уже прилетело!

Вдогонку тоже постреливали, а потом машину резко бросило в сторону, и она ушла на боковую улочку, начав удаляться теперь уже от проспекта. Мотнуло на сей раз нас просто нещадно, Горский вдруг захрипел и застонал, я ушам своим не поверил.

Старик ещё жив? Да как такое возможно?!

Ему пулю в сердце всадили!

Впрочем, плевать! Впереди засверкали дульные вспышки, и нас попытались нашарить трассеры, но Кеша вновь повернул, на сей раз ушёл направо, а через несколько домов повторил этот манёвр. Да ничего иного ему и не оставалось, поскольку улочка упиралась в здание — дальше проезда попросту не было.

Теперь мы на всех парах понеслись к широченному проспекту, простреливавшемуся с обеих сторон. Зацепят — и сгорим, как не было! Мелькнула мысль выскочить и уйти дворами, но я сразу отказался от идеи затаиться в нейтральных кварталах. Обложили нас крепко, энергетический фон пришёл в совершеннейший беспорядок, пространство прошивали помехи поисковых воздействий, сейчас вся надежда была на скорость. Иначе сядут на хвост, загонят и прикончат. Тут всего ничего до позиций республиканцев — никакой возможности для манёвра не останется! Ещё и свои огнём встретят!

Чертовски болела голова, я накрыл ладонью перебитый нос и уверенным воздействием выправил его, не забыв перед тем заблокировать нервные окончания. Вновь потекла кровь, но хоть дышать нормально смог и будто бы даже думать легче стало.

Климент с упорством, достойным лучшего применения, пытался реанимировать Горского, я упёрся ногами в сидение и перевалился через спинку на задний диванчик, спросил:

— Что с ним?

Впрочем, мог бы и не спрашивать — пулевое отверстие в спине Горского, которое зажимал ладонью Климент, находилось аккурат под левой лопаткой, ранение определённо было смертельным.

— Займись щитами! — рявкнул я. — Давай щиты ставь, прикончат же всех к чертям собачьим!