— Я вас не перебивал! — резко и громко, как на плацу восклицает, восклицает Толстиков. — Вы войдёте в штаб, не бойтесь. Но руководящая роль здесь должна быть у армии и флота. Ветераны-афганцы — это хорошо, но есть и другие увольняющиеся в запас военнослужащие. А по оперативности, поверьте, вам за нами не угнаться. У нас тысячи политруков! За четыре месяца восемь областных организаций? Этак вы два года будете телепаться. Непрофессионально, безответственно и, простите за правду, вообще, спустя рукава. Да и, в любом случае, подготовка молодых бойцов должна проходить под руководством наших специалистов. Я полагаю это совершенно ясно каждому присутствующему.
Твою дивизию! Чувствую, как моё детище, превратившись из эмбриона в чудесного здорового малыша, начинает привлекать стаи хищников-педофилов. Это мне совершенно не нравится и терять контроль над организацией совсем не хочется.
— Товарищ полковник, — поднимаюсь я. — Разрешите? Егор Брагин, заместитель Ирины Викторовны.
— Чего ещё? — хмурится Толстиков.
Блин, служить под его началом не сахар, похоже.
— Первое, что я хочу доложить, что в настоящее время нашим отделом совместно с товарищем Скачковым подготовлено проведение всесоюзного совещания для комсомольских и военных специалистов, а так же сотрудников ДОСААФ и органов народного образования. На этом совещании будет дана отработанная и выверенная за четыре месяца методика и последовательность шагов по организации республиканских, краевых, областных и городских объединений. Одним ударом мы решаем все накопленные вопросы и планируем завершить первичное построение огромного всесоюзного объединения за полгода с начала нашей деятельности. Данный подход одобрен лично генеральным секретарём ЦК КПСС товарищем Леонидом Ильичом Брежневым. А он, человек мудрый и прозорливый.
Толстиков сжимает челюсти и смотрит на меня волком.
— И, раз уж у нас сложился принципиальный разговор, — продолжаю я, замечая, как его и без того красное лицо становится похожим на перезрелый помидор, — позвольте заявить, что вы, товарищ полковник, демонстрируете однобокий и негибкий подход, не отвечающий требованиям времени. Да, наше объединение занимается подготовкой допризывников к службе в рядах вооружённых сил, но это далеко не единственная составляющая патриотизма. История, преемственность, наставничество, особенно со стороны ветеранов ВОВ, боевой опыт современных участников битв, военизированные виды спорта — это огромный комплекс воспитательных мероприятий, который вы, как мы видим, хотите свести к курсу молодого бойца. Вам так проще, но мы, в отличие от вас, ищем не лёгкий путь, а путь ведущий к подлинным успехам нашей великой Родины.
Твою дивизию, срываю аплодисменты. Остапа понесло, как говорится. Ирка хлопает глазами, удивляясь и радуясь моей импровизации. Ни о каком всесоюзном совещании у нас и речи не было, идея только что пришла в голову. Но главное, Толстиков, красный, как кубинский лобстер, садится на своё место и сверлит меня глазами. Что, съел? Получишь сегодня по башке сковородкой, за то, что профукал наше объединение.
Участники галдят и шушукаются, а первый секретарь с удивлением смотрит то на меня, то на Ирину. Я, конечно, совсем не хочу становиться костью в горле у Андропова, но и отдавать своё детище не собираюсь. Зачем мне такие осложнения? Не нужны они мне.
— Вы позволите, товарищи? — поднимается Гурко. — Я к этом у объединению почти не имею отношения, но видел, как оно зарождалось и, с оглядкой на свой опыт организаторской работы, хочу сказать, что товарищи Новицкая и Скачков добились внушительных успехов. Сделано немало, а планы подготовлены конкретные и очень понятные. Поэтому, мне кажется, нужно им не мешать, а помогать. И уж точно передавать управление процессом в новые руки ещё не время, товарищи.
Ну и всё. Триумф однако.
— Брагин, паразит, — ласково таскает меня за чуб Ирина, когда мы возвращаемся к себе. — Ты ведь один такой на целом свете, да? Тот ещё гусь! Чтоб я без тебя делала? Молодец! Ну, теперь ночей не спи, готовь совещание.
— Ты что, у тебя вон народу сколько и у Тимурыча столько же. Не наглейте! А то чуть что, сразу Брагин.
Она хватает меня сильнее.
— Ай! — дурашливо кричу я. — Спасите-помогите!
Заходит Скачков.
— Лихо ты этого полкана уделал, — ухмыляется он. — Прирождённый аппаратчик.
После работы я еду в казино. Из Ташкента прилетел Ферик, и я договорился с ним встретиться.
— Лида, привет, как дела?
— О, Егор! Давно не заходил. Нормально всё. Мишка в Геленджик уехал, вот приходится и те две точки посещать время от времени.
— Да, понимаю, но ты учи администраторов, должны уже и сами справляться. А ты будешь только внезапные проверки устраивать.
— Ладно, — смеётся она.
— Ферика нет что ли ещё?
— Нет пока, — мотает она головой. — Тебя вон тот человек дожидается.
— Кто такой?
— Сказал, знакомый Ферика.