Цеховик. Книга 3. Вершина мира

Боюсь, это получается не слишком хорошо. Она усмехается.

– Пойдём-ка выйдем во двор. Посмотрим, так ли ты хорош, как о тебе говорят.

– Чего? – нет, я, конечно, знаю, что нельзя недооценивать врага, но это действительно кажется смешным.

– Ну ладно, – пожимаю я плечами. – Чего только не сделаешь ради неземной красоты.

Она презрительно кривит губы и я невольно засматриваюсь на них. Определённо, они достойны большего, чем пренебрежительная усмешка. Мы выходим из бани.

– Жалко, – говорит она, – нельзя бить тебя, пока ты не сдохнешь.

– Почему? – удивляюсь я.

– Потому что, кое-кто желает с тобой поговорить.

– Нет, почему ты хочешь этого? – уточняю я.

– Не понимаешь? – вздёргивает она брови. – Я сестра Киргиза.

– Ну, – улыбаюсь я, – глядя на тебя, трудно предположить, что твой брат не киргиз. Если только сводный.

– Двоюродный, – поясняет она. – И он считает, что тебя надо раздавить, как таракана. Ну, а раз он так считает, я сделаю это. Хочу растоптать тебя, маленький никчёмный таракан.

Сказав это, она срывается с места и будто взлетает. Я такое видел только в дурацких китайских боевиках. Она словно переступает ногами по воздуху, нанося удар за ударом. Ай да киргизская принцесса.

Я едва успеваю выставлять блоки. Охренеть. Охренеть.

Она делает паузу и я пользуюсь короткой передышкой, чтобы сбросить на снег куртку. Сестра Киргиза подпрыгивает и, совершив замысловатый поворот в воздухе, наносит мне удар в грудь. Во даёт девка.

Удар несильный, потому что я успеваю отреагировать, отбивая её ногу. Но я сразу вспоминаю «Килл Билл». Хорошо, что у неё нет меча Ханзо, не то покатилась бы моя буйна головушка по заснеженному двору чужого дома.

Мы ещё некоторое время разминаемся подобным образом. Причём, я исключительно обороняюсь, а она – нападает. Ей удаётся нанести парочку довольно болезненных ударов, но, в основном, я выхожу сухим из воды.

– А ты неплох, – наконец, говорит она. – Вернее, не настолько плох, как я думала. Но, всё равно, ты жалкое насекомое.

– Не слишком лестная оценка, – улыбаюсь я. – Но, что любопытно, оценивая друг друга, мы придерживаемся противоположных точек зрения. Я, например, не считаю тебя жалким насекомым. Более того, твои умения меня просто поражают. Молодец. И как же тебя зовут? Назови своё имя.

– Насекомым не нужно знать, как меня зовут, – вскидывает она голову.

– Айгуль! – раздаётся окрик со стороны дома и все поворачиваются на голос.

Надо же, в пылу боя я даже не заметил, что во двор въехала белая «Волга».

– Айгуль, я же запретил! – голос звучит недовольно.

В человеке, говорящем это, я узнаю Пашу Цвета. Он вальяжной и неспешной походкой направляется к нам.

– Айгуль, значит, – повторяю я её имя. – А я Егор.

Она пренебрежительно фыркает.

– Сколько тебе лет? – спрашиваю я.

Не то, чтобы меня так уж волновала разница в возрасте, просто не могу понять, сколько ей. Она стоит, не глядя на меня, и следит взглядом за приближающимся Цветом. А я не смотрю на Цвета и не отрываясь слежу за Айгуль.

– Спорим, – говорю я ей, – что ты будешь моей?

Она игнорирует мои слова и обращается к подошедшему Цвету.

– Живой он, – недовольно восклицает она, – всё, как ты сказал. Было очень трудно сдерживаться, но я, как видишь, его не убила и даже не покалечила. Так что можешь забирать этого таракана себе.

Он не отвечает и подходит ко мне.

– Здорово, Егор Брагин, – говорит он. – Пошли, разговор есть.

– Здорово, – отвечаю я и наклоняюсь за своей курткой.

Мы идём в дом и там, в некрасивой и аляповато убранной комнате, садимся за голый стол.

– Я смотрю, – начинает он и достаёт из кармана сигарету, – ты ни на шутку развернулся.

Он делает всё медленно и основательно. Наверное, посвятил тренировкам по выработке этого навыка немало часов. Возможно, там, где времени у человека бывает хоть отбавляй.

– В смысле? – пожимаю я плечами. – О чём ты?

Вряд ли он имеет в виду мои московские дела, да и вообще, всю эту милицейско-"конторскую" чехарду.

– Что в смысле, я говорю неплохо ты работу поставил на тотализаторе.

– А-а, – киваю я. – Так это не я, Каха с Рыжим.

– Ну-ну, – усмехается Цвет. – Особенно Рыжий, это точно. Гений предпринимательской деятельности. Рыжий орёт, что это ты их сдал и ментовку им подвёл, чтобы их спалить. Правильно говорит?

– Ну… – начинаю я, лихорадочно соображая, какую версию ему выдать.

– А ещё, – продолжает он, – Киргиз твердит, что ты ему подбросил волыну и бабки подрезал.

– Какую волыну? Я слышал, это его собственный ствол.

– Его, но он должен был находиться совершенно в другом месте. Из него, кстати, должны были в случае крайней необходимости шмальнуть по тебе.

– Первый раз об этом слышу, – пожимаю я плечами.

– В общем, слишком много людей произносят твоё имя, Бро, – заявляет Цвет, глядя мне прямо в глаза. И мне чёт это совсем не нравится.

Взгляд у него тот ещё. Как у змеи, холодный, пронизывающий и совершенно недоверчивый. И он практически не мигает.