Цеховик. Книга 8. Запах денег

Галина подходит и, наклонившись, обнимает и целует отца в щёку. Он долго пристально смотрит на неё, а потом переводит взгляд на Наташку. В огромных очках и спортивном костюме, он кажется похожим на большую добрую черепаху.

Вдоволь насмотревшись и налюбовавшись моей невестой, он с «чувством глубокого удовлетворения» крякает и качнув головой, вроде как «ну, надо же», вновь поворачивается ко мне.

– Как… зовут? – с тихим скрежетом, в своей поздней манере, спрашивает он.

– Егор Брагин, – представляюсь я. Комсорг швейной фабрики «Сибирячка». В Москве в командировке.

– Из какого… хм… города?

Я отвечаю. Он молча кивает. К нам, насколько мне известно, он никогда не приезжал.

– Откуда Галину… мою… кх… знаешь? – по-стариковски причмокивая и хмыкая продолжает спрашивать он.

– Нас Жорик познакомил, пап, – вступает она. – Это тот самый мальчик, который с кабаном ему помог в тайге.

Ильич опять качает головой, вроде как «ну, надо же»:

– Это что же… мм… выходит… ты сына моего спас?

– Ну что вы, Леонид Ильич, – улыбаюсь я и отрицательно мотаю головой. – Это ещё разобраться надо, кто кого спас. Если бы не Георгий Леонидович, я бы тут, наверное, не стоял сейчас.

– Это если бы не мы с Юрой, – смеётся Галина, – ты бы тут сейчас не стоял.

– Скромный… значит… комсорг, – кивает Брежнев. – Как тебя… хм, Егор?

– Егор, – подтверждаю я.

– А это… хм… что за королева… красоты? Невеста?

Попадает в точку.

– Да, – удивляюсь я. – Как вы догадались? И то, и другое верно. Наталья Рыбкина, студентка Новосибирского университета. Будет математиком.

– Какой кх… курс?

– Первый, – отвечает Наташка, смущаясь от взглядов Ильича.

Она, кажется совершенно обалдевшей от происходящего и немного теряется. Генсек это подмечает и улыбается.

Входит Чурбанов.

– Здравствуйте, Леонид Ильич, – широко улыбается он, и я ловлю себя на мысли, что вот так, при взгляде изнутри, отделённые от досужей молвы, все они очень обаятельные люди – и папа, и дочка, и зять.

– Ну, давайте, – кивает Брежнев. – Начинайте. Потом поговорим.

Мы рассаживаемся и начинается кино. «Парамама кукчерс представляет». Шучу, голос не гнусавый, нормальный голос. «Хука продакшнз», а это уже не шутка. Я про таких и не слышал никогда, но имеется номинация на пальмовую ветвь, надо же. Фильм идёт с параллельным переводом, сделанным для генсека, ну и ещё для кого-нибудь из высокопоставленных партработников.

Остальным гражданам смотреть не стоит, чтобы не растлиться и не утратить свои морально-этические свойства и, разумеется, идеологическую непроницаемость.

На экране банда головорезов после войны Севера и Юга грабит поезда и банки, превращаясь в глазах политически неподкованных масс в настоящую легенду. Но злодеи проходят всю свою бандитскую эволюцию и оказываются у неизбежного и до ужаса трагичного финала.

Актёры известные, кстати, братья Кэррадайн, братья Куэйд и ещё две пары каких-то братьев. Ну, так, ничего, но слишком явное морализаторство, на мой взгляд. Я этот фильм не помню из детства, если честно. Всё-таки, у нас не показывали.

После просмотра мы все проходим в просторную столовую пить чай с пирогами. Помощник генсека или безопасник, высокий круглолицый дядька идёт с нами, и проверив всё, выходит. Жена Брежнева, Виктория Петровна, кино не смотрела, но в чаепитии участие принимает. Даже, можно сказать, играет руководящую роль.

Столовая большая, действительно, как в ведомственном доме отдыха, но роскоши никакой нет. Всё очень просто. А пироги шикарные, надо отметить. Они-то, как раз, роскошные.

– Ну что… молодое поколение, – смотрит на меня Ильич. – Понравилось кино? Ты же охотник, да? Знаешь как с ружьём обращаться?

– Знаю, немного, – с улыбкой соглашаюсь я.

– Почему это, немного? – прихватывает меня дед. – А как же ты… кхе… в армию пойдёшь?

– А его не возьмут, – отвечает за меня Галя. – Он по здоровью не проходит.

Ну, надо же, она больше меня обо мне знает. Леонид Ильич хмурится:

– Хм… больной? На охоту молодец, а в армию больной?

– Он не больной, у него ранение недавно было.

– Ничего, – киваю я. – Я с врачом разговаривал, он сказал, что можно будет. Так что пойду со временем.

– И откуда это… хм… ранение? – поднимает брови генсек.

– А он бандитов ловил, – опять успевает Галя. – У него и медаль есть за охрану правопорядка, или как она? Как, Юра?

– Хм… – крутит головой Ильич. – Медаль?

Чурбанов рассказывает суть моей истории. Надо же, осведомлённость какая.

– А ещё, Леонид Ильич, он вчера помог предотвратить убийство майора КГБ, вам Андропов не докладывал ещё?

У Наташки глаза становятся по полтиннику. Она ничего понять не может. Вроде я был вчера отпетым отморозком, избившим генерала милиции, и она приняла это довольно спокойно, давно смирившись и проявляя, наверное, внутреннюю готовность следовать за мной и на каторгу, и в острог:

Жулик будет воровать,

а я буду продавать,

мама, я жулика люблю…

А сегодня я предстаю перед самим генеральным секретарём в ореоле героического борца с преступностью. Диссонанс, однако. Когнитивный.