Цеховики. Рождение теневой экономики. Записки подпольного миллионера

Рождение теневой экономики

Скажи мне, кто твой друг

Перечитал только что написанное и понял, что вышло несколько коряво. Получается, что мой отец поступал на удивление глупо, приобретая вещи, которые не только не доставляли ему настоящего удовольствия, но еще и приносили много дополнительных хлопот. На самом деле все было несколько не так. По правде говоря, отец действительно ни за что не стал бы тратить деньги, чтобы обставить дорогой мебелью нашу квартиру, и на эксклюзивную по тем временам бытовую технику. Он был на удивление нетщеславен, да и мать довольно равнодушно относилась к новым вещам. Нет, конечно же, как и любой женщине, ей приятно было ходить в красивых и модных шмотках, тем более что она всегда была очень симпатичной. Но, поскольку она прекрасно понимала, что таким образом подвергает опасности не только свободу, но даже и жизнь своего мужа, которого очень любила, то эта мысль частенько отравляла ей невинную радость от получения каждой обновки.

Для отца так и вовсе приобретение мебели, сантехники и фирменных отделочных материалов для ремонта было бессмысленным по определению. Ведь единственной целью, с которой он занимался «противоправной деятельностью», для него была возможность удачно эмигрировать. Мысль, которая зародилась у него впервые в тот самый момент, когда он оказался за границей в составе советской научной делегации, дала глубокие корни в его сознании. Не будучи диссидентом, зато будучи здравомыслящим человеком, папа понимал, что никто его за границей с распростертыми объятиями не ждет. Имя его не было известно на политической арене, он не был притесняемым правозащитником или талантливым деятелем искусств, который не мог творить в условиях жуткой цензуры. Единственный шанс – стать привлекательным для западных «охотников за головами» своими научными достижениями – он, во-первых, упустил еще в молодости, а во-вторых, трезво оценивая способности, понимал: известным ученым ему все равно стать бы не удалось. Так что «за бугром» его никто не ждал и не хотел. Уехать по фиктивному «пятому пункту» было возможно, но что бы он стал делать в том же Израиле, не обладая даже начальным капиталом? Прозябать? Так этим можно заниматься и не покидая СССР.

Таким образом, помыслы отца на всем протяжении его успешной подпольной экономической деятельности были сосредоточены на накоплении того самого «стартового капитала», который позволил бы ему (при удачном раскладе) свалить даже не в Израиль, а сразу в Америку. Благо, в те времена США гораздо лояльнее относились к эмигрантам из России, чем в нынешние, и получить вызов оттуда мог, в принципе, любой человек. Главное – захотеть. А как известно, если ехать в Рио-де-Жанейро, то лучше с собственными белыми штанами. Это еще Остап Бендер понимал. Так что для отца любая покупка, которую нельзя было впоследствии конвертировать во что-то полезное для «новой жизни», была бессмысленной по определению.

Но в таком случае может возникнуть вопрос: зачем же он все-таки это делал? Покупал совершенно ненужные нашей семье вещи? Ответ очень прост, и, получив его от отца в свое время, я сразу согласился с его доводами, так как они совершенно не противоречили моим собственным детским наблюдениям. Отец вынужден был поддерживать определенный статус. Как это ни парадоксально, «зазеркалье» теневых отношений между деловыми людьми в СССР до мельчайших оттенков напоминает нравы современных «бизнес-тусовок».

Как я уже говорил, связи для цеховика были необходимостью, неотъемлемой частью успешного не только начинания, но и продолжения, а также окончания дела. Человек мог успешно существовать как боевая единица только в том случае, если заручался поддержкой других махинаторов и криминальных элементов. А в той среде были свои, вполне определенные правила не только поведения, но и образа жизни. Говоря конкретнее, стремление отца покинуть родину не разделял практически ни один из его коллег по подполью. Наоборот, большинство вполне устраивало и существующее положение, которое не только давало возможность пользоваться более качественными материальными благами и услугами, но и позволяло ежедневно ощущать свое преимущество над основной массой сограждан.

Именно последнее чувство, как наркотик, отравляло многим цеховикам будущее, ибо именно это чувство становилось причиной того, что они «зарывались» в своих амбициях и претензиях к окружающему миру. А тот, кто становился на скользкий путь, рано или поздно был обречен на повышенное внимание со стороны этих самых окружающих. Даже если такому «деловому» удавалось избежать интереса ОБХСС или уголовки, все равно находился «доброжелатель», способный настрочить донос в соответствующие органы. Им мог быть совершенно посторонний человек, от подчиненного на службе до соседа по даче. Главное в доносе даже не понимание собственно махинаций делового человека, а перечисление его материального достатка.