Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны»

Чтобы повысить шансы на успех, Соединенные Штаты попытались связаться с Ельциным, минуя Министерство иностранных дел. В январе 1997 года Тэлботт с большой группой официальных американских представителей встретился с руководителем администрации Ельцина Анатолием Чубайсом. Чубайс заявил Тэлботту, что расширение НАТО разрушает либеральный лагерь в России: «Впервые в жизни я придерживаюсь такой же позиции, как фашист Владимир Жириновский и руководитель коммунистов Геннадий Зюганов». Когда позже Тэлботт встретился с Чубайсом с глазу на глаз, Чубайс подчеркнул, что параллельно с расширением НАТО России нужно предоставить членство в западных клубах: «восьмерке», ВТО, «Парижском клубе» западных кредиторов и группе стран с развитой экономикой в Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР)^{636}.[132]

Дрожащие колени

В январе 1997 года русские доставляли Тэлботту меньше всего хлопот. Гораздо более серьезной проблемой стал президент Франции Жак Ширак, который еще месяц назад в Лиссабоне начал говорить, что не следует форсировать расширение НАТО до тех пор, пока альянс не достигнет соглашения с Россией. Если бы русские знали об этом, они могли бы задержать расширение, а потом у них пропала бы заинтересованность в ведении переговоров. В своих попытках создать какую-то европейскую позицию, которая отличалась бы от позиции американцев, Ширак пытался заручиться помощью канцлеpa Гельмута Коля. Когда в начале января Коль поехал в Москву, Ельцин заявил ему, что Россия не может согласиться с расширением, и предупредил: «Безопасность всех европейских стран зависит от того, насколько безопасно чувствует себя Россия»^{637}.

14 января Тэлботт встретился с Шираком в Париже. Президент Франции заявил, что Соединенные Штаты плохо ведут переговоры и что ответственность за них надо передать Франции и Германии. «Эта проблема решалась неудовлетворительно, потому что процесс был начат во время американской избирательной кампании», — пожаловался Ширак. «Я убежден, что Соединенные Штаты не в полной мере учитывают чувства России. Ельцину нужна встреча со мной и Колем, потому что Россия знает, что Франция и Германия лучше других понимают ситуацию»^{638}.

К счастью для Тэлботта, Коль встал на сторону США. Канцлер считал, что для будущего Германии как страны, расположенной в центре Европы, а не на границе между Востоком и Западом, весьма важно, чтобы Польша вошла в НАТО, поскольку в этом случае восточной границей блока будет граница Польши, а не Германии. Он считал, что Ельцину нужно какое-то крупное событие, которое могло бы его успокоить, в частности встреча «семерки» в июне, но Коль признавал: российских официальных представителей надо убедить, что НАТО будет расширяться, чтобы они пошли на переговоры о хартии НАТО-Россия^{639}.

Тэлботт мог подумать, что основные его трудности остались позади, но ему предстояло встретиться с озабоченным Клинтоном, который на заседании кабинета 17 января 1997 г. задал своей команде вопрос, почему все-таки Россия должна пойти на соглашение. Услышав ответ, что Россия получит какой-то механизм взаимоотношений с НАТО и корректировку Договора по сокращению обычных вооружений в Европе, Клинтон ответил: «Если я правильно понял, Россия получит от этой грандиозной сделки, которую мы ей предлагаем, только возможность сидеть в одной комнате с НАТО и присоединяться к нам, когда мы о чем-то договоримся, но она не сможет помешать нам, когда мы будем делать что-то, с чем она не согласна. Она может выразить свое недовольство, лишь покинув комнату. А как второе большое преимущество она получает наше обещание, что мы не будем размещать наши войска на территории ее бывших союзников, которые теперь будут нашими союзниками, если только мы однажды, проснувшись утром, не изменим своего решения?»^{640}.

Напомнив Клинтону, почему Соединенные Штаты двигались вперед, реализуя политику президента в сфере расширения, Тэлботт выложил на стол документ. В середине февраля 1997 года он попросил молодого дипломата Джона Басса, используя ранее накопленные материалы, подготовить проект хартии. Басе начал с описания того, как изменились Россия и НАТО, но реакция его коллег подсказала ему, что документ должен быть направлен в будущее, а не напоминать всем, как Россия и НАТО пришли к нынешнему состоянию. После переделки документ с учетом этих замечаний — хартия НАТО-Россия — начал обретать форму^{641}.

Однако, по мнению России, Клинтон своим вопросом попал в самую точку. В 1993-1994 годах Россия пошла на уступки США в таких вопросах, как, например, сделка с Индией, и получила сотрудничество в космосе, а за вывод войск из стран Балтии — деньги на жилье для офицеров, но теперь вместо существа она получала символы. Разница заключалась в том, что Россия должна была предпринять конкретные действия для продажи ракетной технологии или вывода войск из стран Балтии. Теперь же представители США понимали, что для принятия Польши в НАТО им Россия не нужна[133].

Четвертое «нет»