Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны»

И все-таки интересы Тэлботта, его квалификация и опыт не мешали выдвигаться другим политическим деятелям. У Тэлботта не было конкретного опыта в вопросах экономики или политических реформ, и он поручал эти задачи другим. В период администрации Клинтона два сильных сотрудника Министерства финансов (не Госдепартамента, Совета национальной безопасности или Агентства международного развития), вооруженные конкретными идеями, — Лоренс Саммерс и Дэвид Липтон взяли на себя ответственность за то направление политики США, которое касалось экономических реформ в России. Поскольку в 90-х годах экономические реформы были важнейшей составляющей российской политики США, Министерство финансов играло более существенную роль в выработке внешней политики, чем когда-либо до этого или в последующий период. Однако за вопросом о продвижении демократической реформы не было столь же сильной фигуры, как Саммерс. Точно так же, в отличие от Министерства финансов или МВФ, в руководящем звене администрации не было четкого плана, как продвигать демократию в России.

Отсутствие конкретных лиц, отвечавших за продвижение демократии, и набора вразумительных идей, как это должно делаться, означало, что этот вопрос часто оказывался «бесхозным». Только в конце 90-х годов он стал звучать несколько более отчетливо благодаря Мадлен Олбрайт и послу по особым поручениям Стивену Сестановичу, которые уделяли больше внимания проблеме прав человека, чем Уоррен Кристофер и Тэлботт. (Надо отдать должное Тэлботту — он и пригласил Сестановича в свою команду, потому что хотел иметь на этом посту самостоятельного и думающего работника.)

В период администрации Клинтона министр обороны Уильям Перри и его команда в Пентагоне играли важную роль в выработке российской политики, но только в вопросах, касавшихся совместного снижения угроз (программа Нанна-Лугара). По другим вопросам, касавшимся безопасности, вроде расширения НАТО, политическая команда Пентагона брела в потемках. В целом не российские проблемы, а вопросы европейской безопасности имели приоритет, в основном когда становилось все более очевидным, что Россия шла к упадку. Даже Тэлботту приходилось заботиться о том, чтобы его инициативы по России не противоречили, а скорее дополняли американскую политику в Европе, которая считалась более значимой, особенно в таких вопросах, как расширение НАТО и военные действия НАТО в Сербии.

Президент Джордж Буш-младший также полагался в вопросах российской политики на советы верного друга, но в его администрации этот человек находился в Белом доме, а не в Госдепартаменте. Советник по национальной безопасности Кондолиза Райc определяла повестку и тональность политики США на этом направлении. Другие политики и чиновники играли второстепенную роль. Примечательно, сколь ослабло после 2001 года по сравнению с предыдущими администрациями влияние Госдепартамента и Министерства финансов на выработку политики США в отношении России. Что касается других направлений внешней политики, то тут ведущую роль играли такие фигуры, как вице-президент Дик Чейни, министр обороны Дональд Рамсфельд и даже его заместитель Пол Вулфовиц. Однако российскую политику США контролировала Райc, причем даже в большей степени, чем это когда-либо удавалось делать Тэлботту. В период первой администрации Буша руководители всех ведомств были вовлечены в сферу российской политики. Во второй администрации Буша два человека — президент и Райc — определяли основные параметры политики США в отношении России.

Влияние американской мощи и целей

Даная книга посвящена анализу формирования внешней политики США в отношении России после распада Советского Союза. Но насколько успешной была эта политика? Удалось ли достичь поставленных целей? Какие инициативы оправдали себя в большей степени? Был ли нанесен какой-то ущерб другим интересам США? Мы завершаем эту книгу некоторыми оценками влияния различных аспектов этой политики на национальные интересы США, России и американо-российские отношения[200].

В первое десятилетие российской политики США в постсоветский период нередко казалось, что конкретная администрация делала или слишком мало, или слишком много. Было очень трудно взять правильный темп. При той скорости, с которой в России происходили внутренние перемены, неудивительно, что американские деятели испытывали трудности в «калибровке» своей политики и временами пытались подталкивать эту революцию, чтобы сохранить Россию на прозападном курсе. В большинстве своем политика США в отношении России в этот период страдала от переоценки возможностей Америки в некоторых сферах и ее недооценки в других. Некоторое время американские деятели особенно преувеличивали свои возможности оказывать влияние на внутренние перемены в России и не смогли в должной мере оценить свою способность достигать желаемых для Америки результатов в международных делах, независимо от возражений Москвы.