Цель – корабли. Противостояние Люфтваффе и советского Балтийского флота

Однако как вскоре оказалось, взрыв был только один. Когда после окончания налета командир башни главного калибра № 1 лейтенант И. Н. Басин зашел в свою залитую водой каюту, он обнаружил на койке… бомбу со сломанными стабилизаторами, сбросившую на пол матрац! Об этой неожиданной находке было срочно доложено старпому. Поначалу командир «Кирова» капитан 2-го ранга М. Г. Сухоруков послал обезвреживать фугаску лейтенанта Швацберга, но тот возился с ней очень долго, и в конце концов два отчаянных матроса попросту схватили SC50 и выбросили ее за борт!

В то же время зенитчики крейсера праздновали победу, так как им показалось, что они сбили «выходящий из пике Ю-87». Радисты же пытались противодействовать налетам иным путем. Определив, на каких частотах немецкие экипажи вели радиообмен, «кировцы» стали с помощью своих мощных радиопередатчиков забивать их помехами.

Едва «Штуки» исчезли вдали, как над Кронштадтом появились 24 бомбардировщика из KG77. Русским зенитчикам, которые уже изрядно пристрелялись, на сей раз удалось подбить Ju-88A W.Nr.4330 командира 7-й эскадрильи обер-лейтенанта Йоахима Гюнтера (Joachim Gunther), но последний все же смог довести поврежденную машину до аэродрома Дно. Но и пилоты «Юнкерсов» не остались в долгу. Одна из сброшенных ими бомб взорвалась в доке «Памяти трех эсминце», в нескольких метрах за кормой стоявшего там эсминца «Грозящий». При этом по странному совпадению взрыв произошел практически в том же самом месте, что и накануне.

Осколки пробили днищевые топливные цистерны корабля, в которых против правил докования оставались 200 т мазута. Вытекающее топливо загорелось, и вскоре пожар уже охватил всю кормовую часть эсминца. Когда огонь добрался до топливной цистерны, расположенной под помещением лазарета, последовал еще один взрыв. Горящий мазут растекался по отсекам, делая невозможной борьбу с пожаром. После этого командир корабля капитан 3-го ранга К. К. Черемхин принял решение заполнить док водой. Это помогло, вода сбила пламя, после чего док затем вновь осушили.

В линкор «Октябрьская революция», на палубах которого этим утром успели уложить дополнительные броневые плиты, попали две бомбы SC250: одна – в палубу над казематом № 10, а вторая – в крышу башни главного калибра № 3. В последней образовалась пробоина размерами 60x70 см, а плита боковой стенки сдвинулась на 3 см. Хотя при этом вышло из строя левое 305-мм орудие, был разрушен башенный дальномер и снесен броневой колпак горизонтального наводчика, башня продолжала действовать.

Затем корабли еще несколько раз атаковали Ju-87 из III./StG2. Теперь их главной целью был легкий крейсер «Киров», пришвартованный у стенки неподалеку от уже выведенного из строя «Марата». Артиллерия крейсера вела сильнейший зенитный огонь. В течение дня 100-мм орудия «Кирова» выпустили 693 дистанционные гранаты (свыше 115 на орудие), каждая из которых весила около 32 кг, 45-мм пушки – 827 снарядов, а 37-мм зенитные автоматы – 370.

«Штука» гауптмана Штеена, под фюзеляжем которой была подвешена 1000-кг бомба, начала пикировать на «Киров». О том, что произошло далее, можно судить только по докладам других пилотов. После возвращения на аэродром Тирково они сообщили, что видели, как на самолете командира группы на высоте 1500–2000 метров прямым попаданием зенитного снаряда был разбит руль высоты. Вероятно, поняв, что ему уже все равно не удастся выйти из пике, Штеен не стал сбрасывать бомбу, а, действуя одними элеронами и рулем направления, попытался протаранить «Киров». Однако это у него не получилось, самолет врезался в воду рядом с бортом крейсера, и раздался мощный взрыв. Вместе со Штееном, выполнявшим свой 301-й боевой вылет, погиб и фельдфебель Шарновски, который в том вылете летел в качестве его бортстрелка-радиста.

После падения самолета Штеена возле «Кирова» разорвалось еще несколько бомб разных калибров. Крейсер получил повреждения, но, конечно, не такие, как при прямом попадании. Затем в надводном борту выше броневого пояса насчитали 80 пробоин, сам броневой пояс был пробит осколками в двух местах, на 114-м шпангоуте была сгофрирована водонепроницаемая переборка, 55 иллюминаторов остались без стекол. Кроме того, были повреждены три дальномера и правый торпедный аппарат, вышли из строя прицелы и визиры трех зенитных батарей.

Несмотря на сильный зенитный огонь над Кронштадтом, Ju-87 гауптмана Штеена стал единственной потерей Люфтваффе. Дейст-

вия же истребителей ВВС КБФ оказались совершенно бесполезными. Хотя летчики, по утверждению советских источников, «буквально не выходили из кабин», на действиях немцев это никак не сказывалось.