Цель неизвестна

– Долго же ждать пришлось, – говорю, решив, что достаточно соблюдал вежливость.

– Путь долог и тяжел. Караван вышел из Бухары в мае месяце, а русские границы пересекли в октябре. Из Астрахани еще месяц. Ничего не поделаешь, – разводит руками. – Расстояния, грабители, жадные государственные люди. Нам ведь в Сибирь положено отправляться, а не в Москву, – и он хитро прищуривается.

– Только не говори про ужасное подорожание товара, случившееся за время перехода!

– Какая удачная мысль пришла в очередной раз в столь мудрую голову! – вскричал он, крайне довольный.

– Но-но! Мы договаривались!

– Не зря так много и уважительно говорят в Москве о Михаиле Ломоносове! – вскричал он, вздымая руки к небу. – Сколь высок его ум и изумительны творения!

Кажется, нашелся некто, норовящий переплюнуть меня в кривлянии. Натурально издевается. Или у них в Азии так принято превозносить достоинства покупателя в надежде его размягчить?

– И не надейся, Аллах свидетель, больше не заплачу, чем сговаривались.

Когда я искал подходящего человека, на осторожные расспросы все дружно показывали на Ибрагима. То есть были и другие купцы, кое-кто мог, постаравшись, достать и луну с неба, на манер кузнеца Вакулы, однако лишь один был достаточно честен и всегда выполнял договор. У каждого случаются форс-мажорные обстоятельства, но он еще никого за двадцать лет не кинул. И не по доброте душевной. Долго и упорно создавал целую сеть своих лавок в нескольких странах и дорожил репутацией.

Хива и Бухара не очень-то торговали с Россией. Далеко и неудобно. Максимально – приграничный обмен. А вот он умудрился создать целую корпорацию. От Ферганы до Казани и Москвы ходили караваны с товарами семьи и компаньонов Ибрагима. Лично уже давно их не водил, переложив проблемы на плечи многочисленных детей и зятьев. Сам сидел на самом верху и наблюдал за процессом. Совсем не простое дело при полном отсутствии нормальной связи, нескольких границах и множестве опасностей. Иногда приходилось совершать и путешествия, решая накопившиеся проблемы.

– Аллах? – спрашивает изумленно.

– Это всего лишь одно из имен бога. «Тот, кому поклоняются», или «достойный поклонения».

Пусть мы и беседовали с Мириам исключительно на немецком, но кое-что она все же рассказывала. Например, как-то сослалась на хадис пророка Мухаммеда: «Стремление к знанию есть обязанность каждого мусульманина и мусульманки». Отнести его можно не только к занятиям в университете. Конечно, если не выдумала высказывание прямо в постели. Я потом посмотрел в Интернете, а там хадисов этих, сиречь высказываний Мухаммеда, десятки тысяч, и сами верующие не могут договориться, какие истинны, а какие нет.

– Шляхтичу не льстит быть скаредным, – переходя на деловой тон, провозглашает мой собеседник.

– Это у кого именьице имеется, любезный Ибрагим, а мне как-то позабыли вручить, – а сам отмечаю, насколько хорошо у него поставлена информация. По радио сообщения о моем возвышении не передавали. За полным отсутствием приемников с передатчиками.

– Лишь трудами праведными и спасаюсь от нищеты, – делая постную рожу, ответно восклицаю со слезой.

– Из тебя мог бы получиться неплохой купец, – одобрительно кивает.

– Ты ошибаешься, характер неподходящий. Деньги важны, да. Никто отрицать не станет, но доставаться они могут по-разному. Я не ставлю цели получить миллион рублей. Ведь тогда всю жизнь придется копить его, и он станет моим хозяином, а не я его. Мысли мои будут заполнены золотом, и я стану бояться его потерять. Право быть самим собой и ни от кого не зависеть – вот высшая цель в жизни. Заниматься чем нравится и не бояться потерять вложения гораздо приятнее.

– Это, к сожалению, недостижимый идеал.

– Вот и прекрасно! Мечты не должны сбываться, а то осмотришься по сторонам – и дальнейший смысл жить отсутствует. К мечтам надо стремиться и всегда не достигать их чуть-чуть. Тогда ты будешь если не счастлив, то доволен.

– Ты действительно мудр, – сказал Ибрагим, задумчиво поглаживая бороду и внимательно глядя.

И самое приятное, что это мои личные, а не в очередной раз заимствованные мысли. Останься я прежнем качестве, а не угоди сюда – продолжал бы прожигать папашины капиталы, нимало не задумываясь о серьезном.

– Будто стар годами, вопреки внешности.

А сейчас неприятно прозвучало. Он наверняка хотел комплимент сделать, на Востоке возраст достаточная причина для уважения, да слишком близко к реальности выстрел вышел. Ну попробую ответно изобразить красивую мину.

– Многое из моих достижений – от прежде живших великих. Я беру их работы и пытаюсь развить. В силу своего разума. Того же Авиценну, Омара Хайяма или Улугбека, создавшего лучшие на тот момент астрономические таблицы.

– Его звали Мухаммед Тарагай ибн Шахрух ибн Тимур Улугбек Гураган.

– Ну извини, ваши имена столь же трудны для европейцев, как наши для вас.

– Русские славятся любовью к переиначиванию имен. Я уже давно не удивляюсь, когда Авраама Иванычем кличут.

– У нас говорят: хоть горшком называй, только в печь не отправляй.