Цель номер один. План оккупации России

Однако Узбекистану нужно было не испортить отношения и с США, на помощь которых он рассчитывал, а это было возможно лишь в том случае, если республика не будет демонстрировать слишком тесные связи с Россией. Поэтому участие Узбекистана в ШОС остается больше номинальным. Правящая элита Узбекистана опасается слишком явной демонстрации дружеских чувств к России еще и потому, что далеко не была уверена в сохранении стабильности в нашей стране после 2008 года, когда Путин оставил пост президента. Но все же, по мере укрепления связей страны с Россией, в Узбекистане порой стали открыто проявляться антиамериканские настроения. Дело дошло даже до публичного выступления одного узбекского сенатора, заявившего, что США – враг свободы в мире номер один. Наблюдатели тогда отмечали, что такой демарш возможен лишь с согласия президента Каримова. В американских СМИ этот случай был преподнесен как курьез: дескать, можно ли всерьез относиться к критике со стороны политического деятеля такого государства, в котором месячная зарплата равна плате в США за час работы?

Узбекистану надо было создавать благоприятные условия для компаний из стран ЕС, в надежде на привлечение оттуда инвестиций в экономику, которая нуждается в модернизации. Нуждалась страна и в установлении экономических связей с Китаем, который стремится завоевать крепкие позиции в регионе. Большой интерес к ресурсам и внутреннему рынку Узбекистана проявляет Япония. А тут еще традиционные связи с Турцией, Ираном, Саудовской Аравией. Периодически возникают осложнения в отношениях Узбекистана с соседними республиками СНГ – Казахстаном, Киргизией, Туркменистаном, Таджикистаном. Между тем взаимозависимость этих государств очевидна: например, Узбекистан, как страна поливного земледелия, нуждается в воде, а истоки рек, протекающих по территории республики, находятся за ее пределами – в Киргизии и Таджикистане, которые используют часть водных ресурсов в своих интересах. (Узбекистан больше всех заинтересован и в реанимации проекта поворота сибирских рек в Среднюю Азию, хотя это его проблем не решит.) Но пока «центральноазиатская интеграция» остается больше мифом, чем реальностью.

Казахстан избрал линию поведения, которую можно выразить формулой: «Политически – с Россией, экономически – с Западом» (правда, в последнее время и тут стал весомым «китайский фактор»). Туркменистан стремился вообще отгородиться от внешнего мира, сохраняя лишь один выход во вне страны – газопровод. А Узбекистану приходится, сохраняя известную замкнутость, в то же время во внешней политике балансировать на стыке интересов многих государств, чтобы извлечь из противоречий между его партнерами максимальную пользу для себя, для сохранения стабильности в стране. (Более подробно этот вопрос рассмотрен в статье Евгения Абдуллаева «Устойчивое неравновесие: отношения с Россией в политике Узбекистана»[6]) Показательно в этом смысле название книги президента Ислама Каримова, вышедшей в 2006 году: «Узбекский народ никогда и ни от кого не будет зависеть».

Но ведь это легко сказать: мы будем независимы. Действительно независимые государства на карте мира можно пересчитать по пальцам. Как только Узбекистан выпал из народнохозяйственного комплекса бывшего СССР, нарушились десятилетиями налаживавшиеся экономические связи с другими республиками, оказались потерянными поставщики и потребители продукции, внутрисоюзные рынки ее сбыта, уехали в Россию высококвалифицированные специалисты, а своими силами новая независимая страна не могла преодолеть вызванную этим разруху. Россия принципиально от своего «южного подбрюшья» (по выражению Александра Солженицына) отвернулась, а «руку дружбы» на строго коммерческой, своекорыстной основе протянул Узбекистану Запад.

МВФ и Всемирный банк предоставили Узбекистану кредиты – при условии установления в экономике страны рыночных отношений, обеспечения открытости ее экономики для западных инвесторов и т. п. А последствия заранее были известны: экономика страны-жертвы становилась добычей транснациональных корпораций.

ЕС и Всемирный банк выражали недовольство закрытостью Узбекистана, в том числе и от соседних республик бывшего СССР. Европейским компаниям хотелось бы иметь единый открытый для них центральноазиатский рынок. Вообще Запад торопил Узбекистан с проведением либеральных реформ, пугая его возможными потрясениями, если преобразования не будут осуществлены. Насколько это было возможно, руководство Узбекистана тормозило процессы распада, неизбежные при внедрении рыночных отношений в экономику восточного типа. Каримов отвечал эмиссарам Запада: «Не нужно разрушать старый дом, пока не построен новый». Узбекистану нужно выработать уникальную модель, чтобы вписаться в глобальную экономику на достойном, мировом уровне.