Цель оправдывает средства

О черт, значит, он все-таки смотрел эту идиотскую передачу!..

Я молчала. А что мне говорить-то?

— Ладно, — устало произнес Гром, — если бы у меня была достойная замена и если бы ты не была по легенде журналисткой, что несколько оправдывает твое попадание в кадр… Если бы не все это, я бы тебя просто снял с задания. Ты поняла?

Я кивнула, потом спохватилась и сказала в микрофончик радиоприемника:

— Да.

— Вот теперь отбой, — произнес Гром, — самолет прилетает завтра в половине двенадцатого ночи. Не забудь. Отбой.

— Отбой, — сказала я, и тотчас голос в наушниках пропал, и смолк треск.

Я приняла душ и легла спать.

* * *

Проснулась я на следующее утро в семь часов утра. Включила телевизор — местный канал — и принялась делать утреннюю зарядку.

Я заканчивала уже комплекс упражнений, когда на канале Петропавловского телевидения началась программа новостей. Снова появилась на экране та самая студия с тем же самым ведущим.

Ведущий нахмурился, как и вчера, и страшным голосом, будто пересказывал фильм ужасов, начал вещать о вреде наркомании.

«Елки-палки, — пронеслось у меня в голове — да они свихнулись тут все на этих чертовых наркотиках…»

Я подумала, что это — всего лишь повтор вчерашней передачи и хотела было уже выключить телевизор, как в мое сознание вдруг вклинился другой голос:

— Сегодня мы успели снять кадры нового случая смерти от наркотиков…

Опять на экране появился Колхозный рынок, но уже утренний — освещение было другое и народу не так много — сразу видно, рано-рано утром снимали.

Голос за кадром рассказывал всякие ужасы о наркотических веществах, и телевизор показал мне тот самый сарай, куда завлек меня вчерашний паренек.

— А вот и очередная жертва беспредела наркобизнеса в нашем городе, — печально сообщил журналист, — посмотрите, на этом месте мог бы быть ваш сын, ваша дочь или даже — вы сами…

Теперь показывали площадку перед сараем. А что там, ну-ка?..

Камеру навели на это «что-то» — труп в пластиковом мешке.

Чья-то рука расстегнула «молнию», пластик разошелся, открыв синее перекошенное лицо умершего. Сомнений быть не могло…

Это тот самый паренек-казах, торговец наркотиками и наркоман.

Умер.

Перебрал, видимо, все-таки вчера…

— Как уже успели установить эксперты, — сказал тоскливо голос за кадром, — смерть наступила не в результате передозировки, а в результате отравления организма недоброкачественно приготовленными наркотическими веществами…

Это он наверняка вколол себе ту наркоту, которую у меня выпросил.

Я опустила руки. Прекратила свои упражнения. Какие уж тут упражнения…

Как там журналист говорил — «на этом месте мог бы быть ваш сын, ваша дочь или даже вы сами»…

Вот это точно — на его месте должна была быть я.

Это что же, выходит, Кирилл не доверяет мне? Еще раз решил проверить. Обычная осторожность преступника, привыкшего каждый день иметь дело с провокаторами и другими традиционными для этого контингента видами опасности?

Или я почему-то вызываю у него сильные подозрения?

Подождите, подождите, если он думал, что я из ментовки, то он знал, что я ни за что не буду себе колоть эти наркотики, а дам их в лабораторию проверить.

Ну, хоть это хорошо — Кирилл уверен, что я не из милиции.

Тогда — просто проверяет.

Ну, что ж, придется сегодня на встрече предъявить ему счет за то, что он меня обманул. Пускай, гад, цену скидывает.

Скидывай цену, сволочь, — так я ему и скажу сегодня.

Существует еще опасность, что… Да нет, не может быть, точно — не может быть.

Ну, откуда Кириллу знать о том, кто я есть на самом деле?

Или он опасается, что я охочусь за кассетой? Правильно опасается, опасайся, мой друг, опасайся.

Я подошла к столу и взяла в руки сработанные мною вчера в футлярах из сигаретных пачек портативный маячок и прибор слежения.

Мне бы только найти повод снова сесть в его машину. Если я опять попаду на заднее сиденье хотя бы на несколько минут, я смогу спрятать в салоне свой маячок, а потом, когда Кирилл высадит меня где-нибудь, отследить за перемещениями его джипа.

Таким образом я установлю местонахождение обиталища Кирилла.

Если он после того, как высадит меня, не додумается прошмонать салон.

Да недодумается, ему в голову это просто не придет.

Зазвонил телефон.

Это еще что за новости? Кто бы это мог быть? Знакомых у меня в этом городе не так много, и ни один из них номера моего гостиничного телефона не знает. Я этот телефон никому не давала, по крайней мере.

Да я его и сама не знаю.

Я сняла трубку.

— Чернышева Ирина Зиновьевна? — ласково осведомились в трубке.

Я не сразу поняла, что Ирина Зиновьевна Чернышева — это я. Теряю квалификацию, что ли?

— Да, я слушаю, — ответила я.

— Это вас беспокоит секретарь начальника пресс-службы администрации города Петропавловска Еланская Юлия Сергеевна. Здравствуйте, — я услышала приятный женский голосок, юный такой.

— Здравствуйте, — поздоровалась и я.

Надо же — двойная тезка! Я тоже — Юлия Сергеевна. Правда, фамилия у меня не Еланская, а Максимова.

А-а, да я вспомнила ее — она в приемной сидела у Зайберта, своего начальника, как и полагается всем примерным секретаршам.

Она рыженькая, миниатюрненькая, словно лисичка.