"Цель вижу! (Дилогия)"

- Я сейчас, Зоя Павловна! - Проговорила тихо Людмила. - Возьму у Капы перевязочные пакеты, и сразу же вернусь!

- Капка у нас молодец… - Прошептала Морозова. - Хозяйственная… Каптерщица, как-никак… Ты береги ее, Мила, она еще всем немцам покажет, какие девки в нашей Сибири родятся…

Сизова медленно, словно пьяная - контузия здорово давала о себе знать - побрела к тому месту, где лежала Капитолина Яровая:

- Она уже показала… Всем… - Пробормотала лейтенант себе под нос. - Да и все остальные девочки тоже… Только никого из них не осталось больше…

Она добрела, наконец, до того места, где лежала погибшая сибирячка, и подобрала ее вещмешок, в котором каптерщица таскала за своей широкой и такой надежной спиной, не только сухпай для всего взвода, но и бинты для перевязки и все остальные медикаменты…

И бросила взгляд туда, где лежали изуродованные взрывом гранаты, тела Зарины и Маши… Их здорово посекло осколками, и даже разорвало гимнастерки…

И вот тогда-то лейтенант и увидела, как из-за пазухи Зарины выглядывал краешек тоненького маленького альбомчика, в котором она все эти полгода что-то рисовала…

Объяснить, что толкнуло тогда под руку Людмилу Сизову, что заставило взять ее этот альбом с убитой девочки, она потом так никогда и не смогла даже самой себе…

Через несколько минут она вернулась к Морозовой-старшей…

Старшина была жива, но уже без сознания…

Лейтенант перевязала, как сумела эту мужественную женщину, потом перевернула ее на спину, положила ее голову себе на колени, и заботливо убрала травинки и маленькие веточки, прилипшие к ее лицу:

- Все будет хорошо, Зоя Павловна… Теперь все у нас будет хорошо… …Бой на том берегу реки уже окончательно стих, и на прибрежный песок вышли военные, одетые в форму красноармейцев…

И тогда Сизова подняла свою винтовку, и прямо так, сидя на земле, посмотрела через прицел на лицо офицера, стоявшего посреди солдат… Высокий статный, с решительным, волевым взглядом, он размахивал автоматом ППШ, и отдавал какие-то команды…

- Ну, здравствуй… - Прошептала она без эмоций. - Вот и встретились мы с тобой, наконец, Сережа… А ты уже майор… Майор Николаев…

Мила устало положила винтовку на траву, и погладила пальцами простреленный альбом Зарины… …Через реку на двух плотах переправлялись около пятидесяти красноармейцев, а на той стороне, на земле сидела лейтенант Людмила Сизова… На коленях лейтенанта покоилась голова тяжело раненной Зои Павловны Морозовой, а в руках…

Она медленно листала пробитый осколком насквозь, окровавленный альбомчик, и вглядывалась в знакомые, улыбающиеся лица:

- Это я… Здорово получилось… - Шептала она и не замечала ничего вокруг. - Капа Яровая… Леська Мартынюк… Зоя Павловна… Олечка Рублева… Машенька Морозова… А себя, Заринка, ты так и не нарисовала… Зарина Рахимова… Что же это ты так-то?.. Неужели хотя бы одного крохотного зеркальца не нашла?..

И текли по щекам лейтенанта Сизовой горючие, безутешные, немые слезы…

И трепетали под ветерком листочки маленького альбома…

***

Ноябрь 1942 г. В тот же день.
«…Мы еще встретимся!..»

…Полуторка мчалась к какой-то казачьей станице, практически не разбирая дороги…

- Быстрее! Быстрее, солдат! Что ты тянешься, как-будто на телеге едешь!

- Так куда уж быстрее-то, товарищ майор?!!

Пожилой солдат отчаянно крутил баранкой, вцепившись в нее руками, как орел в свою добычу объезжая множество воронок и рытвин, и «полуторка» двигалась по очень сложной, замысловатой траектории, как припадочная змея:

- Дороги-то и нет почти никакой - одни воронки да ямы! А ну, как влетим со всего маху!

- Гони! - Не обратил внимания на увещевания солдата офицер. - Потом жаловаться будешь! А сейчас гони поскорее!

Он обернулся, и посмотрел через грязное заднее стекло деревянной кабины грузовика, в кузов…

- Эх, знать бы раньше!.. - И опять посмотрел на перекошенное от напряжения лицо солдата-водителя. - Давай, отец! Постарайся! Нельзя нам опоздать! Никак нельзя! Я же себе потом век этого не прощу!.. Погоняй, погоняй, батя!..

- Попробуем, товарищ майор! - Пробурчал сквозь зубы солдат. - Еще километра полтора, а там уж дорога получше пойдет… Успеем!.. Не опоздаем!..

А в кузове этого автомобиля…

Этот разбитый по военным рокадам грузовичок, несшийся к казачьей станице практически не разбирая дороги, стал сегодня скорбным катафалком…

В его кузове… Здесь был весь взвод лейтенанта Сизовой… Вернее, те его жалкие остатки, которые сумели спастись из разбитого, расстрелянного немецкими парашютистами-диверсантами, воинского эшелона…

Сибирячка-охотница Капитолина Яровая… Москвичка, дочка профессора МГУ, Ольга Рублева… Художница-узбечка, самая тихая и застенчивая из всех, Зарина Рахимова… Молодые красивые девчонки, которые не дожили даже до своего самого первого, двадцатилетнего юбилея… И самая юная, семнадцатилетняя киевлянка Машенька Морозова… Она лежала рядом со своей матерью, старшиной Морозовой… Небыло здесь только одесситки, «болтушки-веселушки» Леси Мартынюк, которая упокоилась в глухом, поросшем папоротником, овраге…