"Цель вижу! (Дилогия)"

Алдонина откинулась на спинку стула и вздохнула как-то тяжело и почти обреченно:

- А на него-то у тебя времени раньше и не нашлось, товарищ полковник! А будь ты повнимательнее к своим подчиненным, глядишь все могло бы и иначе сложиться!.. Командир снайперской роты! В строевой части!.. - Она посидела немного неподвижно, затем, поднявшись из-за стола, подошла к распахнутому окну к окну, обхватила руками плечи, словно ее бил озноб, да так задумавшись, и замерла, глядя в окно. - Начальник строевой части!.. А ведь, пожалуй, в нашей «Школе» более опытного снайпера-то и нет!.. Еще в 38-ом начинал…

В этот момент открылась дверь, и на пороге появился Сиротин:

- Разрешите войти, товарищ полковник?

Алдонина, задумавшись, продолжала стоять у окна. Она даже не шелохнулась, словно и не слышала обращения…

Капитан, молча, потоптался немного на пороге, бросил на начальника «Школы» настороженный взгляд, и повторил попытку, кашлянув в кулак:

- Товарищ полковник. Разрешите войти?

- Что у вас? - Обернулась, наконец-то полковник.

Сиротин аккуратно прикрыл за собой кабинетную дверь, прихрамывая, подошел к Алдониной, и открыл папку с документами:

- Еще один рапорт Сизовой, товарищ полковник. Уже третий…

Алдонина устало, но, тем не менее, пристально и, как-будто оценивающе, посмотрела в глаза Сиротину… И капитан спокойно и уверенно выдержал этот начальственный взгляд…

- Давайте… - Полковник взяла руки Сиротина лист бумаги с рапортом, вернулась к столу. - Где она?

- В коридоре. Ждет…

Алдонина еще раз пристально посмотрела в глаза Сиротину, подошла к нему почти вплотную, и заговорила вполголоса:

- Хорошо… Пусть подождет немного… Пока у меня есть дело лично к вам, товарищ капитан… - Она не отрывала от Сиротина своего тяжелого взгляда, а тот не отводил свои глаза, и эта немая дуэль длилась не меньше минуты, когда полковник, все же, заговорила. - Я, наконец-то, изучила ваше личное дело, Иван Филиппович… И… Прошу меня извинить за сказанные вам ранее обидные слова… Была неправа!.. Я же из авиации пришла… А мы, как оказывается, вместе в Испании воевали… Мне ведь тоже не повезло… Сбили меня, над Мадридом… А потом списали из авиации по ранению… С началом войны подала рапорт на фронт, но… Оказалась здесь… Приказы, как известно, не обсуждаются…

Сиротин, молча, и очень пристально смотрел на Алдонину, и видел…

Что перед ним уже не строгая, а порой даже и суровая начальник «Школы», а уставшая и много пережившая женщина с добрыми глазами…

- А почему вы боевые награды не носите, Иван Филиппович? …Да только вопрос этот остался без ответа - Сиротин, словно ушел глубоко в себя, стоял посреди кабинета с отсутствующим взглядом, и смотрел в одну, только ему одному известную, точку…

И Алдониной стало понятно, что он прямо сейчас перенесся в своих мыслях из кабинета, на два года назад в леса Карельского перешейка…

***

Март 1940 г. Финляндия. На «Линии Маннергейма»…

…Во время финской войны самонадеянные советские командиры столкнулись с необъяснимым и страшным явлением - снайперами-«кукушками». Работа их была необычайно эффективна и признана наиболее результативной снайперской практикой всех времен и народов.

Боевая тактика снайперов-«кукушек» была непонятной своей нестандартностью, неуставностью и коварством.

Именно финны в той войне первыми показали, что запрещенных приемов в снайперской практике нет. Приемам этим не было числа, и они мало повторяли друг друга…

Название «кукушки» финские снайперы получили за то, что поначалу стреляли с деревьев и переговаривались птичьими голосами. …Удобно устроившись на могучих ветвях вековой сосны, финн выжидал появления цели поважнее, и «снимал» ее метким выстрелом.

По дереву, где находилось снайперское гнездо, русские солдаты открывали ураганный огонь из всех стволов, но снайпера там уже не было - хитрый финн на веревке сразу же спускался под прикрытием толстого ствола сосны в заранее выкопанный блиндаж у ее подножия, где и пережидал обстрел…

Иногда, по обстоятельствам, чтобы успокоить противника, финн тянул за веревку и стягивал из снайперского гнезда чучело в маскхалате с винтовкой, которое очень красиво падало, переваливаясь с ветви на ветвь, а иногда даже застревало между ветвями в самой неестественной позе…

А после обстрела снайпер вылезал из блиндажа, поднимался на дерево и опять принимался за свою работу…

По дереву снова начинали стрелять. Обычно из, давно пристрелянных, надежных пулеметов «Максим». Дерево расстреливали вдоль и поперек, пока оно не падало… Но пока пулеметчики, увлеченные стрельбой и оглохшие от нее, «пилили» дерево, другой финн, работавший с первым в «снайперской паре», со стороны, с фланга, расстреливал всех, кто находился сзади пулеметчиков, а потом принимался и за них самих - пулеметчики прекрасно глушили выстрелы финского снайпера, что тому и требовалось…