Цель — Вселенная!

Пылающая масса попала по каналу в специальную камеру, а там, образовав лужу, закипела, забулькала. Когда разогрелись холодные изолированные стенки, пошел ток. Импульсы его побежали по пещерам мертвого мира.

Во всех камерах объединенной системы подземных фортов послышались голоса. Мегафоны хриплыми голосами передавали сообщения на таком забытом языке, что даже эхо искажало их смысл. В тысячах помещений тишину нарушали голоса из невероятно далекого прошлого, ждали ответа и, не дождавшись его, равнодушно принимали молчание за одобрение.

И вот в тысячах помещений переключатели замкнули цепи, повернулись колеса и уран потек в специальные камеры. Последовала пауза, во время которой общий процесс близился к концу. Электронные устройства задавали себе вопросы без ответов.

Указатель определил цель.

— Там? — требовательно спросила электронная лампа. — Оттуда?

Указатель не шевельнулся.

Выждав положенное время, лампа включила передатчик.

— Там, — сказала она тысячам ждущих электронных устройств. — Приближающийся объект, несомненно, прибывает оттуда.

Миллионы рецепторов хранили спокойствие.

— Готово? — спросили они.

В помещениях механизмов за камерами с кипящим ураном контрольные огни лаконично подтвердили готовность.

Ответом была короткая команда:

— Огонь!

В пятистах километрах над поверхностью бледный и напряженный Петерc повернулся к Грейсону.

— Что это было, черт побери? — спросил он.

— А что такое? Я смотрел в другую сторону.

— Я бы поклялся, что видел там вспышки, их было трудно сосчитать. А потом мне показалось, будто что-то пролетело мимо нас.

Грейсон сочувственно покачал головой.

— И ты не избежал этого, дружище. Не можешь вынести напряжения первой посадки на Луну. Расслабься, парень, мы уже почти на месте.

— Но я готов поклясться…

— Ерунда!

В трехстах восьмидесяти тысячах километров за ними Земля содрогнулась, когда тысяча суператомных бомб взорвалась одновременно, взметнув вверх грибообразные облака.

Мгла мгновенно заволокла всю стратосферу, скрыв от звезд подробности катастрофы.

Правители

Люди, которых пригласили на званый ужин в один из вашингтонских особняков, не представляли собой ничего особенного: в большинстве своём это были политические деятели второй и даже третьей руки. Правда, попадались среди них персоны и поважнее. Сейчас все они с вежливым вниманием прислушивались к разговору, что завязался неподалёку от того места, где сидела хозяйка.

— Наука движется вперёд семимильными шагами, — заявил дородный мужчина, — и я не боюсь утверждать, что вскоре искусственное восторжествует над естественным.

Темноволосый человек с насмешливым взглядом покачал головой.

— Если вы окажетесь правы, значит, мы ещё ленивее, чем я думал, — сказал он. — Я согласен, что без пластмасс, как и без много другого, нам сегодня не обойтись. Но когда речь заходит о человеческом организме — тут вы меня извините. Взять, к примеру, витаминизированную пищу: в ней содержится лишь добавочное количество витаминов, а минеральный состав естественных продуктов гораздо сложнее. И потом, я готов разделить вашу точку зрения, если вы назовёте мне хотя бы грубый аналог человеческого мозга.

— Охотно, — отозвался толстяк. — Доводилось ли вам слышать о препарате «эйч»? Он так глубоко воздействует на психику, что можно в известном смысле говорить о механизации мозга.

Хозяйка встрепенулась.

— Препарат «эйч»? — переспросила она. — Механический мозг? Я знаю, кто вам нужен. Доктор Лейтем, — обратилась она к высокому, худощавому мужчине с подвижным лицом, — не могли бы вы оставить на минутку свою прелестную супругу — вы не возражаете, Маргарет? — и помочь нам?

Доктор рассмеялся. Его карие глаза озорно блеснули.

— Каюсь, я подслушал, о чём вы говорили, — признался он.

— Ах вот как! — воскликнула его жена. — Выходит, ты только делал вид, что слушаешь меня?!

Он усмехнулся.

— Не притворяйся, ты вовсе не сердишься.

Она вздохнула.

— Нет, иметь мужем психиатра — сущее наказание. Ведь он буквально читает мысли!

Лейтем пропустил реплику жены мимо ушей.

— Пожалуй, — проговорил он, — я расскажу вам об одном случае из своей практики. Год назад я получил правительственное задание…

К половине двенадцатого Лейтем окончательно уверился в том, что не ошибся. Следовало рассеять возможные подозрения. Извинившись перед провожатым, он подошёл к видеофону и набрал номер своего отеля.

На экране появилось лицо мисс Седжилл.

— Это вы, доктор, — обрадовалась девушка.

Глаза её заблестели, на щеках появились ямочки, рот слегка приоткрылся. Движения мышц в единый миг изменили выражение её лица: формальная вежливость уступила место доверчивой улыбке. Ещё Лейтем подметил явные признаки волнения — дрожание пальцев и губ, учащённое дыхание.

Он давно уже решил про себя, что со временем женится на своей секретарше. Приятно было сознавать, что её любовь к нему становится сильнее день ото дня. Но собственных чувств он старался не выказывать.