Целебное питание

Что, казалось бы, общего между абхазцами и якутами? Одни живут на Кавказе, другие — в студеной Якутии. Правда, представители и одного и другого народа отличаются завидным долголетием. Тот, кто хотя бы раз присутствовал на выступлениях ансамбля танца 100-летних абхазцев не забудет ошеломляющего впечатления, которое оставляют эти энергичные, грациозные люди. Назвать их стариками у меня просто не поворачивается язык: полет, ветер, вихрь!

Общее между двумя народами — отсутствие в их рационах питания хлеба. А как же чуреки, лаваш, другие не менее известные на Кавказе сорта хлебных изделий? Разве абхазцы не потребляют их? Может быть, это покажется вам странным, но нет, не потребляют. Точнее, в городах потребляют, хотя ни лаваш, ни чурек, ни просто привычный нам хлеб никогда не входили в рацион питания абхазцев. Все это пришло в быт абхазских горцев от представителей других народов. Поднимитесь повыше в горы, и ни в одном абхазском селении вы хлеба и хлебных изделий не найдете. Его заменяет мамалыга. Абхазские женщины перемалывают на ручных мельницах из кованого железа кукурузу и из полученной муки варят нечто вроде очень плотной каши. Ее нарезают ломтями и едят с сыром, зеленью. Кстати, мяса в рационе абхазцев в 5 раз меньше, чем у москвичей. Барашка режут лишь по случаю праздника или приезда гостя.

Еще одна особенность питания абхазцев: пищу они едят только свежеприготовленную. Остатки никогда не разогревают, а сметают со стола и отдают скоту.

Что касается якутов, то об особенностях их быта я впервые услышала в Доме ученых новосибирского Академгородка, где я частая гостья. Но в тот самый первый раз меня привез туда академик А. Г. Аганбегян для участия в клубе интересных встреч. Среди вопросов, которые мне там задавали, был и такой: почему средняя продолжительность жизни якутов составляет 133 года? Признаться, для меня это было новостью. И я, не откладывая дела в долгий ящик, поехала в Якутию, чтобы познакомиться с бытом коренных жителей.

Там я узнала, что хлеба они тоже не едят, за исключением городских жителей. Основное блюдо в рационе их питания — строганина из свежезамороженного мяса или рыбы, которую присыпают перетертым в порошок сухим оленьим мхом — ягелем или порошком из сушеного хвоста сентябрьского изюбра. Как видите, в пищу идут продукты, не подвергшиеся термической обработке и потому сохраняющие свои естественные биологические свойства, в том числе и свойство «самопереваривания». Отвлекаясь от темы о хлебе, приведу еще две особенности быта якутов, которые объясняют, на мой взгляд, их долголетие. Одну из них я упоминала в своей первой книге «Формула здоровья и долголетия» — обычай закаливания с младенческого возраста, когда голенького ребенка периодически кладут в выкопанную в снегу ямку и держат там некоторое время. Взрослые якуты шапок как таковых не признают, ограничиваясь наушниками, а в пургу набрасывают на головы капюшоны. И еще. Как мне показалось, всем видам передвижения они предпочитают бег.

Но что было особенно близким и понятным мне с позиций моей системы естественного оздоровления, так это привычка якута петь во время длительных поездок на оленьих упряжках, описывая все, что он видит в пути. Как выражаются некоторые шутники: «Что вижу, то пою». Это сразу же ассоциировалось у меня с являющейся частью моей системы динамической аутогенной тренировкой. В чем ее особенность, читатель уже знает: сознание переключается на восприятие природы, чтобы исключить его влияние на подсознательную саморегуляцию организма. То же самое происходит с человеком, когда он выражает свое восприятие природы в форме песни. И что особенно важно: человек поет, не напрягая голоса, практически на одной ноте. А с физиологической точки зрения это не что иное, как продолжительный выдох, превышающий по длительности вдох. Как читатель увидит чуть ниже, на таком принципе построены все восточные дыхательные упражнения.

Кстати, привычка петь в пути свойственна представителям многих народов. И подшучивать, а тем более смеяться над ней, как теперь видите, по меньшей мере глупо. Не лучше ли будет, если мы научимся видеть в обычаях других народов, пусть даже представляющихся нам на первый взгляд странными, непривычными, проявления их глубинной, органичной связи с природой, чего человеку искусственному, порожденному современной деформированной цивилизацией, так не хватает.

Однако вернемся к разговору о хлебе. Я вспоминаю одного из моих самых первых больных, Николая Терентьевича, страдавшего тяжелой формой гормонально зависимой астмы. Избыток лекарств, принятых им за годы лечения, превратил Николая Терентьевича в трясущуюся развалину. Я приложила невероятные усилия, чтобы вырвать его из лап грозной болезни. Сняла все лекарства, которыми его так усердно пичкали, заставила двигаться, выполнять дыхательные упражнения, закаливающие процедуры. Вскоре он превратился в видного мужчину с шапкой густых белоснежных волос и черными выразительными глазами. Дыхание его стало свободным, легким.