Целебный яд

Карл без цели бродил по улицам. Все вокруг ему было чуждо и безразлично… Да! У него оставалось только воспоминание, одно только воспоминание о красивой мечте… Но это было все равно, что мираж в знойной пустыне…

„Авантюрист!.. Искатель приключений!..“

С опущенной головой, задумчивый и одинокий, шел он по главной улице Бейтензорга. Пальмы плавно покачивали своими зелеными кронами, маленькие разноцветные птички перелетали с ветки на ветку. Темно-зеленый наряд тропической растительности не привлекал его взора. Он даже не слышал топота проносившихся мимо лошадей.

Обманутый, отверженный, предоставленный самому себе на незнакомом острове, в тысячах километров от дома и близких, никому не нужный и… униженный — вот что представлял собой Хасскарл в этом новом городе.

Он осмотрелся кругом и, не ожидая ниоткуда помощи, начал спускаться по той улице, по которой недавно поднимался преисполненный веры в свое будущее… В кармане он нащупывал последние двадцать гульденов — все что у него оставалось в кошельке, полученном от ван Снуттена.

Несколько недель прошло в бесцельных скитаниях. Карл переживал глубокое разочарование. Некоторое утешение доставляли ему поздние вечерние прогулки в порту, где он с грустью смотрел на недавний приют — быстроходную „Голландию“. Сидя у причала, он тосковал по далекой родине… Его угнетали безделие и одиночество, мучило отсутствие цели…

С корабля уже выгружали привезенные из Европы товары. Матросов разбили на две группы. Одна из них под руководством помощника капитана Фердинанда Клааса помогала грузчикам переносить деревянные ящики со скобяным товаром, связки железных прутьев и жести, тюки бумажных и шелковых тканей, а другая под начальством Нила Куленса была занята уборкой корабля. Матросы наполняли морской водой деревянные и брезентовые ведра, скребли палубу, начищали металлические части судна. Другие работали на насосах, откачивая просочившуюся или собравшуюся в трюме корабля за время его долгого плавания воду. За несколько дней предстояло все привести в порядок, чтобы корабль блистал чистотой.

Хасскарл с трудом пробрался между грузчиками и матросами, спускавшимися и поднимавшимися по приставленному к борту корабля широкому трапу. Голые по пояс малайцы и китайцы переносили и складывали на набережной громадные ящики и тюки. Босые ребятишки сновали между товарами, гонялись друг за другом.

— Эй, куда же это вы, даже не поздоровавшись? — услышал за собою Карл голос старого Иоганна.

Хасскарл обернулся. Веселый оклик матроса его обрадовал.

— Пришел за багажом.

— Это мы знаем, что вы от нас уходите. Но почему вы такой мрачный? — спросил Иоганн, помогая какому-то крупному малайцу взвалить на спину большой тяжелый тюк. Покончив с этим делом, он вытер руки о выпачканные парусиновые штаны и подошел к Хасскарлу.

— В самом деле вы мне, черт возьми, сегодня не нравитесь! Что с вами случилось?

— Ничего особенного, — уклончиво ответил Карл, отводя глаза в сторону, чтобы избежать испытующего взгляда старого матроса.

— Не так-то легко провести вашего старого друга, — настаивал Иогани. — Я по вашим глазам вижу…

— Но право же ничего со мной не случилось…

— Может быть, это и так, но все же что-то вас тревожит.

Карл усмехнулся, но ничего не ответил.

— Послушайте, не разрешите ли вы мне попозже, когда кончим работу, зайти к вам в гости? Думаю, что у вас найдется для старого Иоганна немножко виски.

— Пожалуйста, приходите, я и так ничем не занят, — неуверенно промолвил Хасскарл и направился к своей каюте.

Иоганн посмотрел ему вслед и озабоченно покачал головой. С естествоиспытателем что-то случилось, но он ни с кем не хочет поделиться своими переживаниями. Что его тревожит, почему он избегает говорить? С этими мыслями старый матрос подошел к Фердинанду Клаасу, который сидел, облокотившись на фальшборт, и смотрел на дымящийся конус Салака.

— Что-то произошло с нашим другом, господин Клаас, — сказал Иоганн, указывая на удалявшегося Хасскарла. — Надо узнать в чем дело… Я напросился к нему сегодня на стакан виски.

— И хорошо сделал, Иоганн, — засмеялся Клаас. — Ты настоящий морской волк! Не можешь плавать посуху! За стаканом виски разговор пойдет куда глаже, не так ли?

— Точно так, господин помощник, но в данном случае у меня есть более серьезные причины, — задумчиво ответил Иоганн.

— Допустим, что ты прав. Но ты должен тогда объяснить мне, что это за причины, — сказал Клаас.

— Именно поэтому я и пришел к вам.

И Иоганн передал свой короткий разговор с Хасскарлом.

— С ним, по-видимому, что-то происходит. Надо ему помочь, — заключил он. — Я думаю, что было бы неплохо, если бы и вы к нему зашли.

Час спустя они втроем сидели в тесной каюте Хасскарла. На маленьком столике стояла оставшаяся от путешествия бутылка виски. В углу каюты были сложены два чемодана и сундучок с носильными вещами.

— Вот вы и покидаете нас, а так ничего нам и не сказали, — начал Клаас, подняв свой стакан и указывая на приготовленный багаж Хасскарла.

— Мы, должно быть, его чем-нибудь обидели, господин помощник, — добавил Иоганн, вынув изо рта трубку, и поднял стакан с виски.