Целебный яд

Карл глянул на мальчугана. На его голове была старая помятая шляпа, из-под которой выглядывали два голубых не по-детски умных глаза. На нем было одето доходившее ему до пят пальто с чужого плеча, на ногах огромные сапоги.

Кто-то громко крикнул:

— Вор! Держите вора!

Карл прижал мальчика к себе. Тот, видимо, отказался от всякой попытки к бегству. Карл вывел его из толпы. Когда они добрались до более спокойного места, где торговцы складывали порожнюю тару, Хасскарл посадил мальчика на ящик и спросил его строгим голосом:

— Как тебя звать?

— Питер.

— И тебе не стыдно воровать?

Мальчик молчал. Вдруг личико его сморщилось, он закрылся руками и весь затрясся от рыданий. Он плакал и грязным руками размазывал по щекам слезы.

Карл пристально смотрел на него.

Плач постепенно перешел в стон. Видимо, мальчик глубоко переживал свой позор.

Карл положил ему руку на плечо и сочувственно спросил:

— Скажи мне, почему ты плачешь?

Мальчик продолжал всхлипывать, но ничего не ответил.

Ну так скажи, почему ты роешься в чужих карманах?

Питер немного помедлил и, опустив голову, словно в полузабытьи пробормотал:

— Я не ел со вчерашнего дня… Мама больна… Ханни тоже ничего не ела. Ей шесть лет…

Карл вынул носовой платок, подал его мальчику, чтобы тот утер слезы, и ласково провел рукой по его прямым, желтым, как солома, волосам. Питер взглянул на него испуганно и недоверчиво, но бежать не пытался.

— А где твой отец?

— Погиб. Он был матросом. Погиб на корабле „Голландия“ у мыса Доброй Надежды. Мама стирала белье, но сейчас она больна. Нам нечего есть. Вот уже два месяца, как она лежит.

У Карла что-то защемило в горле.

Мальчик снова задумался и уже с большим доверием грустно добавил:

— Мы все продали. Нас выселяют из квартиры. Мама и Ханни… умрут, если я не достану денег… — снова разрыдавшись, закончил он.

Перед Карлом стоял ребенок, который, как и многие другие дети большого города, был обречен на гибель, если тем или другим способом не сумеет раздобыть немного денег… „Деньги решают все“… — горько подумал он.

Он снова приласкал мальчика. Затем прислушался к гомону рынка, посмотрел на Питера и сунул руку в карман своего пиджака, в котором еще так недавно хозяйничал маленький воришка.

Он нащупал два гульдена и молча протянул их мальчику.

Тот посмотрел на деньги и, словно не веря своим глазам, перевел взгляд на своего неожиданного благодетеля.

Карл ободряюще кивнул ему головой.

Питер сполз с ящика, крепко зажал деньги в кулаке, и, ни слова не говоря, подобрав привычным жестом полы своего длинного пальто, сорвался с места и исчез в соседней улице.

Хасскарл огляделся. Солнце стояло высоко над горизонтом, а ему еще предстояла встреча с минхерром ван Снуттеном. Им нужно было условиться о последних подробностях долгожданного отъезда. Корабль отплывал на следующий день.

Только бы не случилось ничего непредвиденного!

Шум рынка затих, когда он очутился в южной части города, где Маас поворачивает на север.

У излучины Мааса, там где стоит вечно неспокойный и шумный Роттердам, вода во время отлива размыла в реке глубокое русло. Глубина его доходила до девяти метров и открывала большим морским кораблям свободный доступ в порт. Они находили здесь не только защиту от бурь и сильных морских ветров, но и все необходимые сооружения для погрузки и выгрузки своих прожорливых трюмов.

Рейн связывал город и порт с индустриальными районами Европы, начиная с Рурской и Саарской областей и кончая Эльзасом и Лотарингией, а, как известно, Маас образует рукав дельты этой реки.

Роттердамская гавань была расположена на северном берегу Мааса. Западнее ее строились новые городские кварталы с красивыми и удобными жилыми зданиями, дальше, около музея, был разбит парк, а севернее его находился большой зоологический сад.

На южном берегу Мааса коммерческие потребности Роттердама удовлетворялись новостроящимися доками и пристанями, обслуживающими преимущественно суда, прибывавшие и отбывавшие в порты Северного и Балтийского морей и Атлантического океана. Корабли, курсировавшие между Роттердамом и Голландской Индией или странами Дальнего Востока, пришвартовывались, как и прежде, в старой гавани на северном берегу Мааса.

Карл дошел до старого причала Бамбиес, где находились многочисленные конторы, склады и агентства транспортных фирм в морских компаний. Здесь же помещались банки, меняльные конторы и всякого рода дельцы, умеющие делать деньги. Справа от причала тянулся длинный ряд огромных пакгаузов бывшей Ост-Индской компании[4]. Сюда на протяжении двух столетий на собственных кораблях свозились из стран Дальнего Востока несметные количества товаров и богатств. От этих больших каменных зданий и сейчас еще веяло прежним могуществом и холодом.

Пройдя мимо складов, Карл остановился перед трехэтажным каменным зданием, у входа которого была прибита начищенная медная дощечка с надписью:

ХЕНРИК ВАН СНУТТЕН И Кº

торговля и транспорт