Целеполагание

— Он точно знал, что на его запрет кто-нибудь из Бурых обязательно плюнет и постарается достать меня, — как примерный ученик принялся отвечать, — В результате, когда я завтра, точнее, сегодня предъявлю претензии, он воспользуется своим правом к лишению их ветви всего и вся в полной мере. В итоге, он получит тотем, а возмутители спокойствия исчезнут из истории, их собственность, приносящая доход, как и имущество останется у Медведей. И неважно убил бы меня Рунгар, или нет, главное, табу он нарушил. За этим и приставил Улаф к потенциальным ослушникам наблюдателей, которые должны были доложить о результате, — все больше демонстрировать ум не нужно, — Если я начинаю предъявлять ему претензии, он мне сам же «спасибо» скажет. Перед наместником тоже получается чист, ведь не задним числом нарушителей закона решил изгнать, а сразу предупредил. Заплатит виру, но для него она, как капля в море. Учитывая, что артефактов на пришедших, как ты сказал больше, чем сорок тысяч. Так?

— Все верно. На сорок-пятьдесят тысяч — это навскидку, не считая того, что ты уничтожил. А именно, плащ и защитные амулеты, которые сгорели. Самые дорогие здесь «Объятия Ороса» и «Плащ Тантала».

— И как быть?

— Вот, мы подошли к главному. Он умен, но не так, как думает сам о себе. Если бы было иначе, меня опередила бы стража, которую наблюдатели и предупредили о бесчинствах в «Путнике». Тогда точно шансов у Бурых не осталось бы. Теперь понимаешь почему я сказал мэтру об уничтожении всех следов проникновения?

— А трофеи? — невольно подозрительно прищурился уже я.

Да, имущество вампира перекрывало любую возможную прибыль, но я его убил сам, как и разбойников уничтожил тоже сам. Так дай сегодня чуть-чуть от пальца откусить, сам не заметишь, как руки лишишься.

— Они твои по праву, и никто на них не претендует. И я в этом свидетельствую, остальное никого не касается. Тем более, родовой клинок Медведей у тебя был, пусть и хуже. Далее, ты завтра… тьфу, ты уже сегодня через несколько часов ведешь себя так, как будто ничего не произошло. Никто не приходил, никого ты не видел, ничего не слышал, спал.

— Кто-нибудь из них тогда еще рискнет, — показал на одну из возможных проблем «замалчивания» грязной истории, — Да и сами наблюдатели могут выступить свидетелями.

— Скорее всего они не из Народа, поэтому их словам веры не будет. Впрочем, даже если родичи, то возникает справедливый вопрос, почему не попытались остановить юнцов, раз знали на что те пошли? — «юнцов», я даже мысленно про себя посмаковал слово, это бородатые заросшие образины «юнцы», тогда уж «дети», — Более того, Медведям пока будет чем заняться. Так как Раниру главе Бурых шепнут нужные люди, куда делся его непутевый сынок вместе с другом. И, что Улаф знает о нарушении приказа главы рода пусть и нелюбимым, но его чадом. И Безжалостный всего лишь выжидает, плетя еще одну интригу прежде, чем наказать младшую ветвь. Кстати, он этим и занимается. Раниру же ничего не останется, кроме как инициировать скорейшее отделение от основной ветви, тогда слово Безжалостного не будет иметь над ними никакой власти. Да, им придется довольствоваться очень слабым алтарем, они на другое рассчитывали, поэтому и тянули, но… Но если так не сделают, то все Бурые пойдут под нож. Для нас же достигается на данном этапе нужный результат, а именно, главная ветвь слабеет, у Улафа забот полон рот. Потому что после падения Кречетов слишком много влияния оказалось у Медведей в Черноягодье.

— А Бурые?

— У них слабый алтарь и не будет поддержки основного рода. Думаю, вряд ли до конца сезона в собственности останется хотя бы один доходный дом. Хорошо, если свои личные сохранят.

— А Кром не провернет тот же финт, как Улаф? И мне уже ждать Волков?

— Не думаю… Хотя со счетов не сбрасывай. Но он более, скажем, осторожный, чем Безжалостный. И умнее. Хоть и подвержен разным фобиям, если бы не последнее, давно бы всем Черноягодьем в одиночку правил. Действовать он будет тоньше, и дам девять из десяти, что чужими руками, не подставляя род. Поэтому, повторюсь. Сегодня веди себя, будто ничего не произошло. От трупов, даже их запаха здесь не останется и следа. Точнее, уже не осталось. Орки проснутся через пару часов, сами. Своих людей предупреди, а раз они у тебя клятвой крови связаны, то будут молчать. Пришлю дополнительно пару своих гвардейцев тебе в охрану, выучка у них гораздо лучше, чем у твоих людей. Они и разбудят клыкастых. Еще, пока не забыл, не клянись по поводу и без постоянно Кровью. До добра это не доводит, помни, каждый раз ты отдаешь часть своих сил. А это не шутки.

— Хорошо, — кивнул я.

— Вечером готовься к походу. Приобрети нормальный амулет связи. Остальным постараюсь снабдить. По возможности, впрочем, оно не потребуется. Но мало ли, всякое бывает.

— Хорошо. А почему дер Вирго так реагирует… — я сделал неопределенный жест в воздухе, будто подбирая нужное слово, — Пусть будет, «эмоционально»? Интересуюсь, чтобы случайно не пройтись и не отдавить больную мозоль, — пояснил причину подробно. И мне, действительно, этого не хотелось сделать.