Целестиал. Четыре души

Рассказ вышел сумбурный, но суть, как правильно заметила Аэмуна, Халльвега уяснила. Только вот со смертью девушки что-то не вязалось. Если речь про нее, то не понятно, какое «крыло» она должна была подарить, и почему с ее смертью все изменилось? Ведь она-то живая.

-Да Э хочет от него избавиться теперь? – негромко спросила Халльвега в конце длинного монолога.

-Нет, не хочет, - легкомысленно пожала плечами валькирия. Она изменений в поведении своей собеседницы не заметила. – Сказал, что постарается что-нибудь придумать. Слишком уж наш Турмалин хороший лекарь. У самой слюни текли бы, будь я в его специализации. Но я не в ней, и это радует, потому что составить достойную конкуренцию не смогла бы. А тогда меня Да Э к себе бы не взял. Пошли ужинать? Я с тобой что-то проголодалась.

-Иди, я успела перекусить чуть раньше, - солгала Халльвега, не моргнув глазом. Аппетит куда-то испарился. Ей хотелось побыть одной и подумать над тем, что услышала.

Ведь если все верно – это она стала причиной недомогания Турмалина. Что может быть хуже лишения навыков? Как бы она себя чувствовала без возможности ходить на охоту? Прожить всю жизнь в городе, занимаясь рутинными делами? О таком даже подумать страшно!

Но почему они говорят, что она умерла? Она здесь, живая. А мужчину накрыло отдачей все равно. Из-за того, что с ней стало? Из-за этого обращения в целестиала той ночью?..

Еще какое-то крыло подарила. Быть может… «Крылья зефира»?

Халльвега запустила руку в волосы, прикрыв глаза. Ее подарок обернулся проклятием? Идиотка. Глупо оправдывать себя тем, что не знала и даже не подозревала ни о чем подобном. Хотела сделать приятное.

Ох. Надо сказать об этом Да Э. Надо все ему рассказать.

Но как ей это сделать? Сейчас они худо-бедно нашли общий язык. Что будет, когда он узнает о том, кто стал причиной всего этого недоразумения? Амулет выкинут, конечно, чтобы разрушительная связь пропала. Но где гарантии, что та не даст о себе знать как-нибудь еще?

Нет, говорить нельзя. Турмалин живой, пусть без возможности применять навыки. И ей тоже хочется жить. А чтобы вернуть все на круги своя, достаточно будет пересечься с Турмалином, все ему объяснить.

Если слушать захочет. Если ее элементалист, которого они попутно искали по округе, разрешит им увидеться. Если Да Э подпустит после этой встречи.

Как много этих «если».

-Ты устроила голодную забастовку? – подкралась к высокому камню с одинокой фигурой Лаотин. Лучница весело заулыбалась, когда ее заметили. С ней и ее сестрой вообще было на удивление просто и легко. Они быстро нашли общий язык. Пока интересы элементалистов не пересекались, их целестиалы спокойно относились друг к другу.

-Что-то аппетита нет, - вздохнула Халльвега.

-Идем. Дальше будет мало монстров, мы поверху пойдем до самих пещер. Хозяин разрешил сегодня немного выпить. Надо пользоваться.

-Да, такое грех пропустить, - согласилась Халльвега, сползая с камня. Вот чего ей действительно хотелось! Хоть немного остудить голову, забитую самыми разными и противоречивыми мыслями, желаниями и идеями после рассказа Аэмуны. Расслабиться. Быть может, тогда получится придумать что-то дельное.

-Ну вот, совсем другое дело, - Лаотин обняла ее за плечи и утащила к светлому пятну костра.

Взгляд спокойных алых глаз на себе не очень понравился.

-Узнаю, что плетете интриги за моей спиной, заставлю сильно пожалеть обеих, - заметил Да Э на возвращение чужого целестиала. Добавил. – Для тебя это будет последняя игра в жизни, Халль.

-Никаких заговоров, Хозяин! – воскликнула Аэмуна, чувствуя себя не в своей тарелке.

-Я предупредил.

-Просто женские разговоры, - пробубнила Аэмуна неловко.

-Эти ваши женские разговоры всегда заканчиваются одинаково, - передразнил ее Хазу.

Пришлось бы парню спасаться от чужого навыка, если бы рядом не сидел Сальвар. Этот защитил от слабых чар машинально, занимаясь своей бутылкой. Та наотрез отказывалась открываться.

-Давай поменяемся, - в качестве благодарности Хазу кинул другу свою бутыль из темно-бордового стекла, поймал ответную и без зазрения совести разбил горлышко о землю. Пока не пролилось ничего лишнего, поднес к губам и слизнул пену.

Халльвега невольно поежилась. Так можно весь рот себе распороть острыми гранями.

Сама вскрыла бутылку знакомым движением. Они в Шир Шар Халош иногда пили с ребятами из похожей тары. Только в доме Зафиру порой возникали трудности с открыванием бутылок. Тогда ей друг помогал. Со своими всегда справлялся сам.

Невольные слезы смахнула рукой. Плохо ей без них здесь. Одной, среди чужих авантюристов в поисках неведомого элементалиста, чьей игрушкой она сама стала.

-Эй, ты чего? – Лаотин рядом с тревогой проследила за тем, как самый юный и временный член их отряда пьет большими глотками прямо из горла.

-Друзей вспомнила, - отозвалась Халльвега, не вдаваясь в подробности паршивого настроения. Ей не нравился на себе пристальный взгляд алых глаз. – Не бери в голову. Нервы сдают, наверное.