Целестина, или Шестое чувство

Извлеченное из пеленок существо было таким крошечным, трогательным и беззащитным, что Цесино сердце растаяло. Маленькая красная ручка с неожиданной силой ухватила Цесю за палец своими пальчиками толщиной со спичку, а тоненькие ножки, высвободившись из пут, несколько раз энергично ее лягнули. То и дело заглядывая в книжку, Цеся на удивление ловко помыла Иренку, смазала пупок зеленкой, сменила наклейку и дрожащими руками надела на хрупкое тельце свежую pаспашонку. Зато с пеленкой пришлось повозиться - Цесе все время казалось, что она не расправила какие-то складки и у бедного ребенка немедленно появятся пролежни. Однако крошка была чрезвычайно довольна: стихла, закрыла глазки и начала блаженно посапывать. Целестина пригладила рыжеватые Иренкины волосики и, принаряженную, снова завернутую в одеяльце, отнесла обратно в кроватку. Осталось только покормить ребенка. Цесе в голову не пришло, что она поступила в высшей степени неосмотрительно и что отныне честь купать Иренку будет принадлежать преимущественно ей, поскольку у нее это лучше всего получается.

2

Ночь была тяжелая. Младенец спал до двух часов, после чего проснулся и кричал до пяти утра. Цеся и Кристина, ужасно взволнованные, до рассвета не сомкнули глаз, теряясь в догадках, что могло послужить причиной этой отчаянной демонстрации. Кристина склонялась к мысли, что ее дочка просто-напросто чертовски голодна. Несмотря на Цесины советы, а также вопреки строжайшим запретам медицины она пыталась доказать, что, если малышка плачет от голода, нужно ее накормить пренебрегая чьими-то дурацкими выдумками насчет ночного перерыва.

Юлия, которая пыталась спать в той же комнате на диване, в три часа утра сдалась.

- Цеся, ведь твоя кровать пропадает зря, - пробормотала она не открывая глаз. - Пожалуй, я туда переберусь, пусть хоть кто-нибудь в этом доме выспится. - И, сунув под мышку свою любимую думку, пошла в большую комнату в надежде урвать хотя бы несколько часов сна на раскладушке, по соседству с Бобиком и его мышкой.

В шесть утра Иренка внезапно утихла и, вероятно для восстановление сил, задремала. Исстрадавшаяся Кристина и едва живая от усталости Цеся немедленно свалились каждая на свой диван и заснули мертвым сном. Через четверть часа у маленькой Иренки наступил новый день. Ее бодрый крик поднял на ноги всех обитателей квартиры, за исключением Бобика, которого в такую рань не могли пробудить никакие силы. Юлия, чертыхаясь сквозь сон, положила себе на голову Бобикину подушку, свою думку и диванный валик, но это не очень-то помогло: пронзительные звуки высокой частоты без труда проникали даже сквозь толстые стены. Оставался единственно разумный выход: встать и позавтракать.

К счастью, было воскресенье, и каждый в душе надеялся еще немного вздремнуть, когда Иренка угомонится. А пока что был сварен кофе, и семейство, дрожа и позевывая, собралось за столом. В эту самую секунду ребенок смолк. Жачек на цыпочках подошел к двери комнаты девочек и заглянул в щелку. Иренка спала. Везде ее кроватки, положив голову на спинку стула, дремала Цеся. Кристина, державшая в одной руке пустую молочную бутылочку, а в другой мокрую пеленку, скаля зубы и тряся рыжей головой, пыталась беззвучно втолковать Жачеку, что ему надлежит удалиться, не производя шума. Сама она сидела на краешке дивана и боялась пошевелиться, чтобы, упаси бог, не заскрипели пружины.

Жачек отошел, стараясь не дышать. Как легкий зефир, он впорхнул в столовую и плюхнулся на свое место за столом.

- Ну что? - спросила мама, у которой даже бессонная ночь не стерла с лица великолепного румянца. Она в непринужденной позе сидела за столом в желтом пончо, испачканном керамической глиной, и грызла соленые палочки.

- Нужно что-то придумать, - сказал отец, широко зевая, и тюкнул ложечкой по яйцу всмятку.

- Это ты насчет чего? Опять яйца... - ворчал дедушка. - Ветчиной и не пахнет, того-этого.

- Из всей нашей семейки люблю одну корейку, - опередил его Бобик, который был в превосходном настроении, поскольку хорошо выспался.

- У этого ребенка нет ни капли уважения к старшим! - взорвался дедушка, который был не в духе, - Даже любимую шутку не даст сказать!

- Я предлагаю обсудить сложившуюся ситуацию, - пояснил свою мысль Жачек.

- Никто не против, - буркнула Юлия.

- Яйца и яйца, того-этого, вперемешку с гречневой кашей. Сколько раз просил не давать мне яиц. И каши.

Тете Весе пришла в голову гениальная идея.

- А Кристинин муж? - сказала она.

- Мне яйца противопоказаны. Впрочем, не знаю, возможно не яйца, а каша. Что-то одно, во всяком случае, вредно, это точно, - недовольно бурчал дедушка.

- Кристинин муж, Кристинин муж! Войтек зарабатывает деньги на содержание семьи, - вступилась за друзей Юлия. - А кстати, - добавила она, - мог бы уже вернуться, стервец.

Бобика заинтересовало новое слово.

- Стервец, - шепнул он в порядке эксперимента.

- В самом деле, Кристине здорово достается, - заметил Жачек.

- И Цесе тоже, - не преминула добавить мама.

- Именно.

- Стервец, - с наслаждением повторил Бобик. - Сопляк. Слюнтяй.