Целинная рать. Кубань

– А тебя до слез не довели? – спросил он.

– А на меня сам, если залезешь, уже без слез не слезешь,– похоже, вгонять в краску мужиков, было ее земным предназначением.

– А слезы – то, каким боком?

– Вот чудной. Так подлетать будешь, только рубашонка пузырем, а слезать, тут без слез не обойдешься.

– И чего это в вас, есть такое, чего у других нет? – чувствуя, как кровь опять приливает к лицу, – спросил Сергей.

– А ты попробуй. Казачки, они медом намазанные, прилипнешь, не оторвешься, – еще раз одарила она его белоснежным блеском.

– А ты из казачек?

– А ты проверь?

– Жарко что-то. Скорей бы бригадир, с гусями заканчивал. Что там за гуси, которые жрут, как бегемоты? – мысленно подгонял окончание обеда Сергей.

– Женатый?– неожиданно спросила казачка, – а чего спрашиваю? Правду ведь, все равно не скажешь. Вы же, как только за угол свернете, все холостяки.

– Скажешь тоже. Женат и дочка есть.

– Окольцованный, а баб глазами раздеваешь?

– Смотреть и раздевать, разница большая, – сказал Сергей, – тут же не видишь, только представляешь.

– Ну и как я, в твоих представлениях. Нравлюсь? – крутанулась она перед ним.

– Нинка, опять в своем репертуаре? Мужика до каления доводишь? – спросил за спиной Сергея женский голос.

Спасительница Сергея, была чуть постарше, его искусительницы. Простое ситцевое платье, выгодно подчеркивало, ее точеную фигуру.

– В малинник попал, в самые заросли, – мелькнула у него в голове мысль, ягодки, одна слаще другой, – тут если забраться, приземляться уже не надо будет. Некому будет приземляться, одна оболочка останется.

– Да, подруга, довела ты парня до кипения, – подошла она к Сергею, – не смущайся, это она может. Мимо не пройдет, пока парня в краску не вгонит.

Тот, одуревший, от кислого запаха, от жары, от горячего разговора, а в основном от близких женских прелестей в двойном экземпляре, потерял дар речи.

– Угробила ты и этого, подруга, – шутя погрозила, женщина в ситцевом платье,– Немой-то, как он домой поедет? А еще и машину разгружать.

– Здесь твоя заслуга,– рассмеялась Нинка, – он со мной, хоть чего-то, но мямлил. А ты появилась, язык проглотил

20

Сергей, чувствуя, как наливается багровой краской лицо, развернулся и пошел к машине.

– Куда служивый, а яблоки? – звонко засмеялись сзади.

– Куда- куда, – напряг он оставшееся самообладание, – разгружаться.

– Давай в подол высыпай, – Нинка, подхватила край платья, слегка приподнимая.

– Он в таком состоянии в твой подол промажет, – сказала бригадирша, – так что не маши.

– К транспортеру подъезжай, немощный. Обед закончился, а ты еще, не на транспортер, не в подол Нинке, ничего не высыпал, – сказала она Сергею.

На подъемник он попал со второго раза, хотя с машиной обращаться он умел. Выйдя из машины, закуривая, заметил, что трясутся руки, и его самого потряхивает непонятная дрожь.– Ну, бабы. Даже с армейских харчей, тонус на полдень рвется. Тут бы не переволноваться, а то импотентом станешь, и вместо полдня, вечно на полшестого будешь кивать, – нервно затягиваясь, думал он, – одна, краше другой. Не, надо уезжать. Импотентом не станешь, так слюной захлебнешься.

Девушка появилась сбоку от него, держа руки за спиной.

– Мечтаешь? – засияла она улыбкой.

– Жду, – буркнул Сергей.

–Меня наверное? Машина-то давно пустая.

Он заглянул в кузов, и снова побагровел, в кузове было пусто.

–На, вот, лекарство тебе, для успокоения,– протянула она ему, литровую банку с вином.

– Я не могу, я за рулем? – сделал испуганные глаза Сергей.

– И спишь с ним?

–С кем?– не понял он, – я один сплю.

–Бедненький, одичал совсем. Вино, такое красное, как ты сейчас. Вот с баночки пригубишь, может и краска сойдет, – засмеялась девушка, отдавая ему вино…

Машины, ревя моторами, покинули школьный двор. Их ждали полевые станы, бункера комбайнов, золотистое, обласканное солнцем зерно. Столовая, в углу двора, осталась единственным обитаемым местом.

На траве, на большом брезентовом тенте, блаженствовал рядовой Симонов. Он готовился к докладу замполиту, о выполнение поставленной задачи, а именно: расширить и углубить, к обеду, погреб под продукты. Чем усердно занимались сейчас, снятые с кухонного наряда, приданные Витьке, два солдата срочной службы. Ему пришлось применить весь свой талант убеждения, чтобы заполучить их в помощь. Крепко раскинув мозгами, он целых полчаса втирал в Васькины уши, что ездить вдвоем за продуктами, дело совсем глупое. Они же оба водители, а подпись на накладных, ставит старшина. И возить ему Витьке, его ради подписи, не жирно ли «унтеру» будет? А держать на кухне трех поваров, когда все водители, обедают на полевых станах? Это сплошная бесхозяйственность и расточительство, особенно, когда приказано улучшить погреб. Благодаря его неоспоримым выводам, и твердой убежденности в своей правоте, «газон» под управлением старшины, благополучно убыл за продуктами, Углубление и расширение погреба силами двух поваров, было близко к завершению, а он, на брезенте, пожинал плоды своего организаторского таланта.