Целинная рать

– Вот человек, а умища. Не то, что на десять старшин, на пару генералов хватит, – похвалил «ветерана» Сергей, – объяснил все ясно, понятно, а потому что рядовой, уважаемый член общества.

– Рядовой, от того, что умный. Человек с такой головой и уважением, старшиной никогда не станет, – поддержал его Сашка.

У разобранной, состоящей сейчас из штабеля досок, готовых к погрузке, бывшей столовой третьего взвода. Стоял древний «Газ – 51» третьего взвода. Выделенный на роль «хозяйки», взводной, "разгонной" машины…

Водитель, стоя на коленях на крыле, копался в моторе. Услышав шаги, он спрыгнул на землю, повернулся, и оказался рядовым Симоновым, с перепачканными в масле руками и лицом.

Кивнув приятелям, показав им измазанные руки, он стал орать на старшину,

– Кусок ты гребанный! Ты на что меня подписал, маршал недоделанный! Если это машина, то я Екатерина Великая. Зови лейтеху, пусть подгоняет взвод. Впрягайтесь и тащите ее на платформу. На этом «газоне» еще при Наполеоне кукурузу отступали, а ты мне ее всуропил. Еще и подпевал,– машина новая, со мной не пропадешь, – высказавшись, он вытер ладони и пожал приятелям руки.

– Как там «губа» – поинтересовался Сашка – скучает без тебя?

– Там не тут. Люди душевные. Принимают по высшему разряду. Только– только начали мы укреплять отношения на выполнении антиалкогольной компании, как прилетел, водила ротного. И давай там пургу гнать: скорей в роту, скорей в роту. Зашиваемся, мол, без тебя. С дуроломами, говорит, вроде старшины, окончательно завалим поставленную задачу.

– Ага, а с тобой выполнишь? Машину вон, на ход поставить не можешь? – возмутился старшина.

– Не, ну не придурок, ли? Вручил мне ведро с гайками, собери мне Виктор Валерьевич, из этого хлама машинку. И не просто собери, но чтоб она еще и на платформу сама заехала, чтоб похоронить ее, подальше отсюда. Я тебе на это, категорически, вот что скажу. Дорогой ты мой товарищ, который старшина. Шлепай к своему командиру, с тремя звездочками на погонах, и попроси у него другого «динозавра» но из периода поближе к нам, чтобы его можно было оживить.

– Чего, совсем никак? – с последней надеждой спросил Васька.

– Дышать не будет, как сказал «окулист» осмотрев «жмурика», – поставил Витька, окончательный диагноз.

– Пойду тогда к взводному, – старшина нехотя поплелся в поисках командования.

– Деятель, – посмотрел вслед Витька, – к взводному пришли, с ходу запел, – я тебе водителя классного привел, полчаса ротного уговаривал в наш взвод зачислить. Тот сразу и запряг. Идите, говорит, заводите и под погрузку. Я как глянул на это чудо: мама родная! Этому «газону» на раз чихнуть осталось.

33

И то лишь для того, чтоб разбросать свои внутренности по окрестностям, чтоб его больше не тревожили. Ничего, побегает, найдет. Машин в парке навалом.

Он вытащил сигарету, прикурив, протянул пачку приятелям.

– Он нам тут тоже цирк устроил, – закурив, Сергей рассказал историю, с повесткой.

– В палатке до сих пор висит, досыхает, – по окончанию рассказа, добавил Сашка, – потом погладит и в карман.

Витька вытер рукавом, выступившие от смеха слезы,– А чего вы хотели? Васька, парень хозяйственный. Перед начальством гнется так, что акробат от зависти сорвется.

– Мы пошли, надо собираться, а ты жди начальство с новой машиной. Не знаешь, куда погонят? – спросил его Сергей.

– А не туда, так не поедешь? Командиров куча, пусть думают. Зря, что ли учились?

– Умеешь ты успокаивать, пошли мы, – сказал Сашка.

– Давай, увидимся, – попрощался Сергей.

Было около полуночи, когда роты выстроили перед эшелоном, состоящим из грузовых платформ. Товарных и двух пассажирских вагонов.

Накопленный опыт не подвел «ветерана» – попробовали грузиться при свете фар, но машины, которые по возрасту, в основном, были старше своих хозяев, не давали надежды на бесперебойное освещение. Посовещавшись, командование решило отложить погрузку до утра. Так, как «мудрым» решением палатки уже были свернуты и погружены на машины, спали кто как, и где придется. Спали, свернувшись в три погибели в тесных кабинах «Зил-157» , спали на голых досках товарных вагонов, а более ловкие и удачливые в пассажирских вагонах комсостава.

Утром, ответственный за все, и согласно обстановке, всем сочувствующий, заместитель командира по политической части, прекрасно отдохнувший в личном купе, утешал всех словами устава: « советский солдат, обязан стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы».

Он прыгал на подножки машин, стучал по стеклам, залезал в вагоны. С третьей машины, его послали в такие дали, где не только не читали устав, комиссаров и тех, не видели. А в первом же товарном вагоне, ему побежали все «вынести» но вместе с ним, и унести все туда, откуда возврата нет. Майор, привыкший и не к таким ответам, что являлись просто спецификой его профессии, упрямо продолжал выполнять задачу: суетился, уговаривал. Все видели, замполит, искренне переживает, за еще не погруженную технику, за ждущее их, начинающее перезревать зерно, на просторах страны.