Целинная рать

– Это да. Вот что, Насте «фельдшер» наговорил – ехидно сказал Васька.

– Налетайте, – протянул он, выпрошенную вчера, у Михаила, пачку «Беломора». Пользуйтесь моим умом и безграничной добротой.

– Ага, на халяву и уксус сладкий. Свои – то припрятал, ищейка не найдет, – оценил его Сашка,– а вот ум, тот на халяву не прокатит.

– А чего? – пропустил его реплику старшина, – пока вы дрыхли, он все учил Настену, как Коляна, по мужской линии в строй поставить.

–Ну и как успехи? Кого поставил? Настену или Коляна? – засмеялся Сергей, – узнал? Ты же у нас по этой части мастак, себе-то двоих уже настругал.

–Да не знаю, уснул я,– признался в своем промахе Васька.

–Олух, царя небесного: не плавать, не нырять. Не воровать, не караулить. А еще – старшина. Плевое дело доверить нельзя, – молчи и слушай. Как командиру стукануть, тут он, всегда впереди. А как подслушать, чтоб потом с друзьями, сведениями поделиться, тут его нет. Жлобярой, ты, «фельдмаршал » был. Так ею и остался,– сказал Витька, – может «доктор» чего скажет?

– Ага, сейчас. Уши только прополощите, чтоб слышать лучше. Расскажу, в вагон попретесь, девок искать. Приставать к ним полезете. Лучше, откос помягче выбирайте.

– Не, Серега, похоже мы здесь не товарищи, этим двоим. Один, больной на всю голову, другой, на другое, не менее важное место. Остались, нормальные одни мы с тобой,– поставил точку в обсуждении Витька.

Поезд, заметно стал убавлять ход.

– Я не могу с больной рукой прыгать, – заколотился старшина.

– Начали, – распорядился Витька, отходя в сторону от открытой двери,– Первый пошел!

Я последним, мне еще «хомута» этого однорукого, выкинуть надо.

– Почему это «хомута»? – зашипел от возмущения Васька.

– Это я тебя, еще ласково называю. Висишь на шее, как раз, как хомут, а подвиг совершить в виде прыжка не могешь. Опять тебе надо помогать. А выкидывать тебя кому? Опять нам. Хомут и есть,– пояснил Витька.

– Полководец, сигай сам, а то он тебя вниз головой выкинет,– посоветовал Сашка.

– Ну как, надумал? – напугал старшину, громко рявкнув прямо в ухо «руководитель полетов»

– Я сам, – заторопился Васька, – сам. Пусть вам стыдно будет.

– Стыдно у кого видно, а у нас все застегнуто, – ответил Витька, беря его за шиворот.

– Красный на семафоре, скоро остановимся, – от двери сказал Сашка,– повезло инвалиду.

–Разойдись, прыгаю! – не слушая его, ринулся в проем, открытой двери, старшина.

– Я говорю, остановиться, подожди, – попытался еще раз остановить его Сашка.

– Чего ждать? А потом снова разгоняться? – крепко прижав к себе больную руку, Васька пропал в дверном проеме.

Поезд, пройдя еще метров двести, лязгнув буферами, остановился.

57

Друг за другом они по ступенькам сошли с вагона, и подошли к лежащему и охающему Ваське.

–Был хомутом, стал седлом, носить теперь его будем. Как бы этот парашютист, позвоночник себе не сломал? Затяжным ведь шел, низенько, – смотря на старшину, предположил Витька.

– Сдуру и «инструмент» сломать можно, прыгал-то с прижатыми руками,– согласился с ним Сергей.

– А чего ждать? Прыгать надо, – хмыкнул, Сашка, вспомнив про «эксперимент».

– Заржал «гинеколог», чтоб тебе, – выругался старшина, и так и не дождавшись слов сочувствия начал подниматься.

Подождав отправления поезда, покурили Васькиного «Беломора», а потом пошли в обратную сторону, на встречу со своим эшелоном.

– Вот страна, все через задницу. Шпалы и те, по шире положить не могли, ногу не раскинешь. Иди, мельтеши, да спотыкайся. Того и гляди, опять долбанешься, – посетовал старшина на короткий шаг, из-за близко лежащих шпал.

– А ты этого, так не оставляй, тем более, что ты, через это пострадавший. Уж, чего, а опыта у тебя выше крыши. Тем более и время сейчас твое. Возьми и накатай «меченому» так, мол, и так. Этому дурику, все равно, чего перестраивать, возьмет и шпалы переложит. Глядишь, в Москву пригласят, по телику, как «прожектора перестройки» покажут. Таких как ты, им точно недостает, – предложил Сашка.

– А в Москву-то с чего вдруг? – остановился старшина.

–Как это с чего? Шаг замерять, – захохотал Сергей, – штаны, по шире одень, чтоб мотню не разорвать.

– Пошли вы, – начал сопеть старшина, первым признаком обиды.

– А чего ты обижаешься? Все может быть. Сейчас главное что? – встрял Витька в разговор.

– Что? – переспросил Васька, начиная сопеть пореже.

– Мнение народа, сейчас главное, – ответил Витька, – а ты среди, вон, хотя бы нас. Самый яркий представитель, этого самого народа.

– Это почему? – сопение вообще прекратилось.

– По качану. Ты один из нас, который лычки старшинские заработал. Дальше смотри. Серега он, тоже старший сержант, но лычек пока не нацепил, а ты? Ты сразу в лычки. И чего получается, Серега считай, как все мы рядовой, а тебя сразу занесло в начальники.

– Идите вы все, на … хутор бабочек ловить, – решил все-таки обидеться Васька, и резко убыстряя шаг, пошел вперед.

– Енто, кто израненный, скачет впереди, – пропел ему в спину Сашка.

– Не останавливай, набрал скорость, пусть шлепает. Остановиться, нам же хуже: закрякает, заохает, заноет. Хлопот не оберешься, – посоветовал Сергей.