Целинники

Толчком, подвигшим Зинаиду к принятию окончательного решения перебираться на родину стала совокупность двух событий. Сначала уже в зиму 1967 года сильно заболел младший Витька, простудился и слег. В Горбылихе простуды обычно лечили посредством русской печки-лежанки, которые имелись в каждой избе. Больной отлеживался на этой печки и еще отпаивался чаем с малиновым вареньем. Здесь не имелось такой печки, да и те банки варенья, которые присылала бабушка, к тому времени уже были съедены. Медленно поправлялся Витька в плохо держащем тепло щитосборном домике. Иногда температура у него поднималась до 40 градусов. Днем ее сбивали лекарствами, а ночью она поднималась вновь. Зинаида постоянно отпрашивалась с работы, дневала и ночевала у постели любимого сына. Лишь через месяц, осунувшийся и похудевший Витька, пошел на поправку.

— Была бы здесь наша печка… — сколько раз за время болезни сына слышал Илья эти причитания жены, что уж и реагировать на них перестал.

Едва оклемался сын, пришла телеграмма, мать Зинаиды заболела и попала в райбольницу и тоже в тяжелом состоянии. Зинаида срочно взяла отпуск, поехала на родину. Там она забрала из больницы мать, привезла домой выходила… и поняла — мать одна уже жить не сможет. Если рядом не будет родного человека, то еще одну зиму точно не переживет. Да и за домом постоянный догляд нужен, как мужской, так и женский. В общем, ехала назад Зинаида уже с твердым решением: уезжать с Целины на родину, пока мать жива и есть где жить.

«Трещина» в отношениях супругов Черноусовых ширилась постепенно и вот через семь лет целинной жизни привела к полному расколу семьи. Зинаиде так и не стали близки карьеристские устремления мужа, к тому же при отсутствии реальных результатов его бригадирства. Еще хуже было то, что несмотря на уменьшающиеся с каждым годом шансы вылезти, наконец, «из грязи в князи», Илья все не успокаивался и менять жизненное кредо не собирался. Если бы Зинаида оказалась более слабой и не так любила свои родные места, она бы конечно смирилась, как смирились многие целинницы, приехавшие вслед за мужьями из своих более благоприятных для проживания мест. Но она не смирилась.

Они расстались тихо без скандала. Даже старшие сыновья, не говоря уж о Витьке, все как один выразили желание ехать с матерью. Старшие, конечно, не очень скучали по родине. Просто они понимали, что если останутся с отцом, абсолютно равнодушным к потомству, они будут представлены сами себе, а мать… мать их никогда не оставит. Правда, возникли сложности со старшим Васькой. Он ведь учился в техникуме в Целинограде на втором курсе. Порешили, что заканчивать техникум он уже будет не в Целинограде, а в Бежецке. Сложность тут заключалась в том, что в Целинограде техникум был чисто сельскохозяйственный, а в Бежецке не совсем и именовался машиностроительным, хоть и находился под эгидой министерства сельскохозяйственного машиностроения. В конце-концов нестыковку утрясли и Василия благополучно перевели. Это сулило еще и такую перспективу, что и в армию он потом уже будет призываться там же, с бежецкого райвоенкомата. А оттуда шансов попасть служить в европейскую часть Союза куда больше чем из Казахстана. Казахстанские призывники в основном служили в Сибири, на Дальнем Востоке или в Средней Азии. К тому времени в сознании советских людей уже сформировалось понятие — чем дальше на Восток, тем хуже жизнь. Братья Черноусовы к тому же уяснили это и на собственном опыте. Родной отец их на этот Восток отвез, и они воочию увидели, что здесь действительно, по крайней мере, не лучше, чем даже в неперспективной тверской деревне.

3