Целитель #01 - Спасти СССР!

– Спокойной…

Пальцы Риты выскользнули из моей ладони, и девушка зацокала каблучками к подъезду. Взмахнула рукой в дверях, хлопнула дверью…

Я постоял с минутку и пошел домой. Впереди завиднелась та же гопа под фонарем, навевая ассоциации с Парковой, но уличная драка имела столь малое значение по сравнению с теми задачами, которые я должен решить, что ситуация представлялась смешной и нелепой.

Пацаны сидели, как петухи на жердочке, а их вожак маячил подальности, на границе света и темноты. Видимо, намечался разговор тет-а-тет.

Крепкий парень лет восемнадцати, возможно, второгодник, имел внешность начинающей кинозвезды. Заступив мне дорогу, он прямо спросил:

– Ты гуляешь с Ритой?

– Нет, – спокойно ответил я, – просто проводил.

– Учти, я ее жених! – с угрозой сказал вожак.

– Ага, – догадался я. – Так ты «Бугор»?

– Ну, – озадаченно согласился мой визави.

– Коляном тебя можно называть?

– Вполне, – Рудак, похоже, никак не мог взять в толк, как ему вести себя со мной.

– Рита говорила, ты ножик смастерил, – простодушно, как старому приятелю, сказал я. – Посмотреть можно?

Колян завис, потом засопел и потянул из самодельных ножен клиночек, сработанный под финку. Я, не особо церемонясь, взялся за рукоятку из клена, взвесил, повернулся к свету, чтобы оценить сталь.

– Из рессоры делал?

– Ну, – не без гордости сказал Рудак.

– Неплохо, – выставил я оценку, – только лезвие тяжеловато.

– Да знаю, – досадливо поморщился «Бугор». – А иначе короткое будет!

– А ты дол выбери с обеих сторон, – посоветовал я. – Фрезой пройдись вдоль, сделай по канавке на лезвии, с этой и с этой стороны. А потом все пастой ГОИ зашлифуй.

– Ага… – растерянно сказал Рудак.

– А чьей невестой станет Рита, это пусть она сама решит, – сказал я, возвращая нож. – Тебе я мешать не собираюсь… если выполнишь одно условие.

– Какое? – нахмурился «Бугор».

– Не обижать Риту! – жестко сказал я. – Ни поступком, ни словом.

– А если я это твое условие нарушу? – вздернул Рудак голову.

– Обижу, – холодно ответил я, нехорошо улыбаясь.

– Ничего я Ритке не сделаю, – пробурчал Колян и уступил мне дорогу.

Глава 7

Четверг, 20 сентября 1974 года, день.

Первомайск, улица Революции

На уроках я, можно сказать, отдыхал. Повторение пройденного. Физику с математикой я знаю на пять с плюсом, единственно, стоило подтянуть русский – в пунктуации я если не хромал, то прихрамывал. А после школы отправлялся в гараж.

Смастерить корпус для системника было проще всего – свинтил его из полированных панелей старого «Рекорда». А вот начинка…

Микросхемы я выторговывал, выменивал, выпрашивал! Туго дело шло. Зато я все нужные платы протравил, просверлил, где надо, а когда все же удавалось хоть что-нибудь выцыганить, торжественно делал распайку: брал микросхему, подгибал проводки контактов, откусывал лишнее, вставлял в отверстия и хорошенечко пропаивал. Плюс еще один процент готовности…

Позавчера я плюнул на всю эту суету вокруг компа и решил дождаться Алона: передам деду листочек со списком нужных мне деталей, желательно советского производства, иначе я эту микро-ЭВМ буду собирать целую пятилетку!

Правда, отец, улетая в Новосибирск, сказал многозначительно: «Привезу кой-чего…»

…Упарившись, я плюхнулся в продавленное кресло.

«Весь в трудах, аки пчела!»

В ворота постучали. Кряхтя, я воздвигся из кресла и выглянул.

– Здрасте, дядь Вов!

Дядька зашел, по привычке опираясь на трость.

– Дела идут? – бодро спросил он.

– А то!

– Ясненько… – дядя Володя неуверенно поводил взглядом по углам и начал, покашливая от смущения: – Тут вот какое дело, Миша… Однополчанин мой приболел. Может, глянешь?

Чувствуя досаду, я постарался сохранить обычный тон:

– А что с ним?

– Сказали, что атеросклероз головного мозга.

«Как у Брежнева! – толкнулась мысль. – Соглашайся!»

– А в больнице что? – потыкав жалом паяльника в канифоль, я оставил его калиться.

– Так в том-то и дело, что ничего! – поморщился дядя. – Руками водят только. Пейте витаминчики, сделайте электроце… элек-тро-энце-фало-грамму. А толку?

– Понятно… – я покрутил в пальцах колесико для «мыши» и подумал, что сборку лучше перенести на вечер. – Где он живет?

– На Киевской! – с готовностью ответил Владимир Николаевич. – Где поворот на Тракторную и Робеспьера. Как раз угловой дом, восьмая квартира.

– Ладно, через часик наведаюсь.

– Вот спасибо! – обрадовался дядька. – А то Иван уже забывать стал – и лица, и вообще.

– Иван?

– Иван Пантелеич, – произнес дядя Вова, слабо улыбаясь, – гвардии сержант. Я тогда позвоню ему, чтобы ждал, да?

– Ага.

– Ваня меня десять километров на себе тащил в сорок третьем, – так же улыбаясь, поведал Владимир Николаевич. – Пошалили мы в тылу у немчуры, а только обратно двинулись, накрыло нас из минометов. Ванька целехонек, двоих наших убило на месте, а мне обе ноги навылет. Перевязали кое-как, но не ходок я! Так Ванька пару елок срубил, плащ-палаткой обернул, меня сверху. И тащил эту волокушу до самой линии фронта. Он волочит, а я отстреливаюсь – фрицы уж больно приставучие попались… Вот так… А когда Ивана эта хворь поганая зацепила… Ух, я и намаялся! Ну, все, все, не буду мешать…