Целитель #01 - Спасти СССР!

Света успела накрыть стол, выставив бутерброды, баранки, остаток вафельного торта, а посередине пыхтела фамильная ценность – электросамовар.

– Зря ты ее простил, – улыбнулась Светлана.

– А сама-то… – буркнула Маша.

– Я тоже виновата… – вздохнула сестра.

– Ой, да ни в чем вы не виноваты! – отмахнулся я. – По-русски это называется «озорство», тут даже прощать нечего! – И ухмыльнулся: – Отшлепать разве что обеих!

Близняшки мило покраснели, и тут в прихожей задренчал звонок, давая повод снять смущение.

– Я открою! – подхватилась Света.

Вставала она медленно, с легким напряжением, да и шагала неторопливо, экономя силы, но заметить в девчонке недавнюю инвалидку не получалось. Я гордо улыбнулся.

Щелкнул замок, и прихожка огласилась звонким голоском Инны:

– Привет, Машечка!

– Привет, – следующий в очереди голос тоже был девичьим, нежным, но уже и грудным. Что, и Рита здесь?

– Привет! – бодро поздоровался Дюша.

– Привет! – это уже фальцет Изи.

Все в сборе!

– Ой! – спохватилась Маша. – Я же в одной ночнушке!

Среагировал тут же:

– Жди!

Метнувшись в спальню, я подхватил халатик и вернулся обратно, натянуто улыбаясь гостям. Рита, увидев халат, сразу догадалась, в чем дело, и бесцеремонно придержала Изю, норовившего попасть на кухню первым. Динавицер затрепыхался, но вырываться не стал – его за шиворот держала сама Сулима!

Скользнув бочком в полуоткрытую дверь кухни, я распахнул халат. Маша радостно улыбнулась и мигом облачилась. Села, затягивая пояс, сразу принимая вид королевы, соизволившей дать аудиенцию. Рита заглянула и позвала всех за собой. Секунду спустя кухня была полна, и все наперебой поздравляли Машу с выздоровлением.

Девушка улыбалась, кивала, потом глянула на меня и сказала:

– Вообще-то я Маша.

Все смолкли, обернулись к Свете, а Дюха растерянно вымолвил:

– Ух, ты…

Светлана была счастлива – розыгрыш удался. Пусть слабость, пусть! Все равно она ходит сама, своими ногами, и уже не так важно, что они ровные, главное – здоровые!

– А давайте выпьем! – бухнула она. – Чаю!

Все засмеялись, стали рассаживаться за столом. Стульев на всех не хватило, и Андрей с Изей притащили из зала табуретки. Светка раскраснелась, глаза ее сияли – она цедила всем кипяток в кружки и чашки, а Маша щедро подливала заварки.

– Кому еще? Кому еще?

– А сахар где?

– Ты же с тортом! У тебя ничего не слипнется?

– Не-е, я закаленный!

– Ложечку дай!

– А ты пальцем…

– Ага! Чего б ты еще придумала!

– Изя! Дай вон тот подстаканник, а то у меня стакан горячий.

– Всем налили?

– Всем!

– И мне!

Света поднялась, почти не опираясь на стол, и подняла свою чашку с чаем. Она была торжественна… Я вздохнул.

– Я хочу выпить за нашего Мишу, – сказала девушка. – Если бы не он, я так бы и валялась, как сломанная кукла. За тебя, Мишенька!

Света вышла из-за стола, пробралась ко мне и поцеловала, мило краснея. Маша тотчас же последовала примеру сестры. Рита, сидевшая рядом со мной, чмокнула меня в левую щеку.

– И я! И я! – подскочила Инна. Обойдя Дюху, она подобралась ко мне со спины и дотянулась губами до правой щеки.

– Спасибо, девчонки, – улыбнулся я, боясь, что присущая мне сентиментальность даст о себе знать. В самом деле, я был тронут – сейчас текло время, когда девочки еще не мечтали стать путанами. Стояла пора искренности.

И тут опять звонок.

– Это, наверное, Альбинка! – обрадовалась Инна.

– Пошли открывать! – сказал я.

Мы промаршировали в прихожую, хихикая (наверное, чая перепили), и открыли дверь. На пороге стояли Аля Ефимова, Зина Тимофеева, Паха Почтарь и Жека Зенков.

– Я угадала, я угадала! – захлопала в ладоши Инна.

– Ой, здрасте! – заулыбалась Альбина.

– Вы нас не ждали, – радостно проговорила Зина, – а мы приперлись!

– Зиночка, не ждал, но рад! – честно признался я.

Гости повалили в дверь, но Зенкова я придержал.

– Жека, воды полно, заварка есть, но «девочки хочут немножечко кушать», как Циля Наумовна выражается. Будь другом, сбегай в гастроном!

– А-а…

– А как же! – последовал мой внятный ответ на невнятный вопрос. Я вытащил из кармана десятку и протянул Зенкову. – Купи пирожных, шоколадных и бисквитных, штук двадцать! Утащишь?

– Чтобы я, да не утащил пирожные? – хмыкнул Женька. – Может, чего поосновательней?

– Колбаски, если будет, и батон. В общем, сам смотри. Бери на все!

– Я мигом!

Вернувшись на кухню, я окунулся в радостный гвалт. Вот за это я и любил свой класс – дружные мы были.

«Дурак! Не были, а есть!» – поправился я тут же.

Зенков вернулся очень скоро, волоча целый ящик съестного – два кольца колбасы, два батона, пяток сырков, целую коробку пирожных, конфеты «Эльбрус» и батончики «Шоколадные», не познавшие привкус сои, и даже пачку чая – того самого, за нумером тридцать шесть.

– Представляешь? – сказал Жека, отпыхиваясь. – У них даже чай был! Видно, вечером выкинули, а никто и не знал!

– А чего не две взял?

– А это последняя!

– Все равно, командование выносит благодарность.

– Служу Советскому Союзу!

– Заноси!

– Есть!

«Деда Мороза с подарками» встретили восторженными криками, и девчонки тут же погнали мужской пол из кухни.

– Да ладно, ладно! Уходим!