Целитель #02 - Союз нерушимый?

Я уже прекрасно понимал, что влюбился, мне было весело и грустно, вот и подначивал себя, иронизировал, лишь бы сбить градус смущения и растерянности. Дескать, старикашка, а туда же – втюрился, как мальчик! Даже словечки подыскивал погрубее да посмешнее, как будто это могло что-то изменить. Впрочем, тот короткий период времени, когда меня одолевал испуг и я метался, пытаясь хоть как-то «излечиться», незаметно прошел. У меня больше не было желания покончить с моим чувством. Наоборот, я был счастлив, что и меня постигла школьная любовь, чего не удалось испытать в «прошлой жизни».

Я узнавал это прекрасное и ужасное состояние, когда весь мир побоку и только один человек на всей планете интересует тебя по-настоящему. Одна девочка. Девушка. Инна.

Вот только, кроме нечаянной любви, во мне не остывало и другое чувство – долга. Сегодня я уже почти собрался проводить Инну до дому, и тут нарисовался Лушин.

– Привет лауреатам! – бодро воскликнул он. – Пошли знакомиться!

– С кем? – кисло бросил я.

– Здрасте! С начальником Центра. Забыл, что ли?

Уныло вздохнув, я ответил:

– Пошли…

Мы спустились в школьные мастерские, и я издали услыхал громкий голос дяди Вили, нашего трудовика, – он был глуховат и потому всегда разговаривал на повышенных тонах. Наверное, ему казалось, что и нам его плохо слышно.

Дяде Виле отвечал спокойный басок. Заглянув в слесарную мастерскую, я увидел учителя труда – седого, но бодрого, в неизменном черном халате. Напротив стоял плотный мужчина с короткой стрижкой, как у призывника. Да и одет он был на армейский лад – в форменные штаны цвета хаки и гимнастерку. Разве что куртка, утепленная овчиной, выбивалась из стиля. Зато выправка в стриженом чувствовалась. Пожилой, но крепкий, он с интересом разглядывал новенький токарный станок.

– Рекомендую – Вайткус Арсений Ромуальдович, – тоном шоумена затараторил Лушин, – мастер на все руки, изобретатель и рационализатор! А это наш лауреат – Гарин Михаил Петрович!

– Просто Миша, – улыбнулся я, протягивая Вайткусу руку.

– Здравствуйте, Миша, – «изобретатель и рационализатор» растянул губы в ответной улыбке и словно помолодел. – Первый раз жму руку участнику ВДНХ!

– Привыкнете! – утешил я его, и Арсений Ромуальдович беззвучно рассмеялся.

– Товарищ Вайткус в партии с тридцать девятого года, – журчал комсорг, – прошел всю войну и даже больше – начинал бить врага еще на Халхин-Голе, а закончил осенью сорок пятого в Дайрене, когда наши расколошматили Квантунскую армию!

– Дайрен – так говорили японские оккупанты, – поправил его Вайткус. – Правильно будет – Далянь. А по-нашему – Дальний.

– Вы, по-моему, служили куда дольше, – пошутил я.

– Армейская привычка! – хохотнул Арсений Ромуальдович, оглядывая свою одежку. – Задержался после войны в ГДР, вот и въелась служба.

Лушин проявил нетерпение и встрял, убыстряя темп знакомства.

– Товарищ Вайткус, – сказал он торжественно, – вручаю вам ключи! – передав Арсению Ромуальдовичу звякнувшую связку, комсорг тут же забрал ее обратно, перебирая: – Вот этот – от гаража, этот – от подсобки, вот – от мастерской, а вот – от сейфа.

Терпеливо дождавшись, когда же ему, наконец, вручат обещанное, Вайткус коротко поблагодарил Лушина за оказанное доверие, и тот дал задний ход.

– В мастерской вашей – голяк, – сказал дядя Виля, качая головой вслед удалявшемуся комсоргу. – Вы, Арсений, если что надо, обращайтесь – у меня и сварка есть, и станки…

– Обязательно, – кивнул начальник Центра. – Ну что, зам по научной части? Глянем?

– Глянем, – сказал я. – Я только в раздевалку сбегаю!

Разумеется, Инна уже ушла, так что я торопливо накинул куртку и побежал исполнять долг.

Когда мы с Вайткусом покинули школу и зашагали по заснеженному футбольному полю, Арсений Ромуальдович сказал неторопливо:

– Вы, Миша, не обращайте внимания на мою должность, я и сам отношусь с юмором к своему «высокому положению». Просто… Я второй год на пенсии и, честно говоря, замаялся отдыхать, пускай и заслуженно! Повкалывал на даче, на рыбалку поездил… Ну не мое это! Нет, рыбку на зорьке потягать – это самое то, но в выходные, а не так, чтобы изо дня в день! И тут из райкома подкатывают – надо, дескать, молодежь научно-техническим творчеством охватить. Ладно, говорю, охватим… Не вопрос. А потом меня райкомовские просветили насчет ваших планов, и мне понравилось. В общем, Миша, я буду на подхвате. Если надо, загружайте меня работой – я все станки знаю, полжизни на них отработал, и на прецизионных, и с ЧПУ.

– Загружу, не сомневайтесь, – хмыкнул я. – Боюсь только, что, по большей части, придется вам не точить и фрезеровать, а искать и доставать!

– Кто ищет, тот всегда достанет! – ухмыльнулся Вайткус.

Выйдя к приземистому школьному гаражу, он отпер ворота, и мы вдвоем распахнули их.

– Да-а… – покачал головой начальник Центра. – Руины.

Прямо на смотровой яме покоился «Иж-408». Весь задок всмятку, да и передком машина приложилась изрядно. Порожки проржавели, бампера винтом скручены, вместо заднего стекла россыпь «стразов»… Душераздирающее зрелище.