Целитель

Не было печали, да книжки помогли. Шутка, конечно. На работе у меня и так мало свободного времени, так теперь совсем не осталось. Каждую минутку, которую выкроить получалось, тратил на чтение.

— Ты правда понимаешь, что там написано? — подошёл ко мне в перерыве Петр.

Наплыв гостей закончился, и новых заказов не поступало, вот парень и решил размять ноги, пройдясь по кухне.

— Да, — коротко ответил я.

Это настоящая редкость, когда Петр пообщаться подходит, но сегодня уже я не в настроении языками чесать. Времени нет, нужно готовиться.

— Перед смертью не надышишься, — сказал он.

Я отвлекся от книги и уставился на парня.

— Перед смертью последнее, о чем думаешь, — это как бы ещё подышать.

Парень дернулся, покосился на меня странно и удивленно, но всё же спросил:

— О чем же тогда думаешь?

— Как бы забрать ещё парочку врагов с собой, — сказал я таким же серьезным тоном и, не удержавшись, засмеялся.

Очень уж серьезное лицо у Петра сделалось.

— Дурак, — обиделся он и ушёл.

Сам нарвался. А ведь я ему правду сказал. Единственное, о чем я думал перед смертью, — как уничтожить побольше нежити.

Шутки шутками, а день продолжался. Сегодня что-то мало посетителей. Нас с Петром даже на час раньше отпустили. Возможно, и не по этой причине, а чтобы по темноте не шли. Мы и дошли, без происшествий. Черепков не видели, но они ведь не обязательно себя вызывающе должны вести. Могли и грамотно скрываться. Тем более в это время народу куда больше на улицах.

Игоря по пути встретили. Пришёл довольный, неунывающий, о всяком разном трепался.

Как до дома добрались, я час на чтение потратил. Дождался, когда парни уснут. Квартира у Петра просторная, но комната бабушки и родительская никак не использовались. Я и не помню, чтобы он их хоть раз открывал. Оставалась комната Петра, общий зал, где мы с Игорьком спали, я на диване, он на полу, да кухня с балконом.

Сегодня я также отправился на балкон. Как бы не заболеть с такими прогулками.

Вариантов, как не сдохнуть и не стать инвалидом в ближайшие два дня, у меня оставалось не так много. Я бы даже сказал, их вообще нет. Но это не повод унывать и сдаваться. Надо идти до конца, сделать всё возможное. Силу я быстро нарастить не могу. Убегать тоже не хочется. Идея с Маслом себя не настолько оправдала, чтобы всерьез на неё полагаться. К Сокольниковым под руку идти тоже не хотелось. Неизвестно ещё, смогут они помочь или нет.

В общем, надо было выжимать из ситуации максимум, и единственное, что оставалось, — дать первый обет.

Вариант в моем случае неоднозначный, сильнее меня сразу не сделает. К тому же хватает подводных камней.

Изначально я не хотел спешить, чтобы понять, в каком мире оказался. То, что работало в том, как показала практика, не совсем адекватно задачам, стоящим здесь. Что-то мне подсказывает, что с людьми я ещё не раз буду сталкиваться. А как это делать целителю, который клялся не вредить?

С другой стороны, чем труднее обет, чем сложнее ему следовать, чем большей отдачи он требует — тем выше результат. Поэтому принести старые клятвы и обрезать себе множество простых решений касательно конфликта с людьми — это не такая уж плохая идея. Вопрос в том, хватит ли мне сил справиться. Но, не будь этого вопроса, отдача уменьшится.

Мудрецы моего мира возвели искусство клятв в абсолют. Это не на словах обещание дать. Это именно искусство, со своими уровнями сложности и развития.

Базовый уровень доступен всем — слова. Дал слово, держи. Это как раз то, о чем Игорю говорил. Если даже со своим словом справиться не можешь, то о какой Крови говорить? Раздавит тебя Масло. Второй уровень — клятва. Отличается от обычных слов серьезностью собственного отношения к ней и ценой. Клятва — это обещание следовать тому, в чем клянешься. Это не о том, чтобы пообещать прийти вовремя, а куда основательнее. Целители клянутся помогать людям. Не только этому, но помощь всем нуждающимся — основное. Нарушишь клятву, начнешь ради денег работать, отказывать тем, кто заплатить не может, — и потеряешь часть силы. А то и все силы.

Есть и следующий уровень. Клятва превращается в обет и внедряется в Источник. Нарушение обета будет стоить Источника, а следовательно, и части жизни. Возможно, что и всей.

Большинство знакомых мне адептов, если и давали обеты, ограничивались одним. Обет, несколько клятв, следование воле того пути, который избрали. И только настоящие мастера, которые выбирали Служение, приносили несколько обетов. Это, между прочим, серьезно жизнь ограничивает. Ты уже не принадлежишь себе в полной мере. Поэтому сто раз подумать надо, соглашаясь на это. В моем случае думать не надо. Моя жизнь и так не принадлежит мне. Не собираюсь я тратить время на всякие глупости и предаваться удовольствиям. Меня ведет высшая цель, а значит, и думать нечего.

Каждый обет занимает место в Источнике. Первый, самый важный, закладывает фундамент и точку опоры. При стандартном подходе дальнейший каркас выстраивается пирамидально. Первый обет фундамент, следующие три укрепляют опоры. Дальше приносятся уже клятвы, которые дополняют этот путь.